Баскетбол СССР США
В российском прокате успешно идет фильм «Движение вверх», посвященный победе сборной СССР на Олимпиаде-1972 в Мюнхене. «СЭ» представляет фрагмент беседы с одним из героев того матча – Иваном Едешко, который раскрывает подробности игры. Три секунды. Настоящая история легендарного триумфа
Пожалуй, самый известный поединок за всю историю международных баскетбольных соревнований. И совершенно точно самый яркий за всю историю этих турниров на Олимпийских играх. До этого момента сборная США ни разу не уступала в финалах Игр, даже несмотря на то, что в те года на Олимпиады ехали не профессионалы из НБА, а студенты. Счет на табло был 50:49 в пользу американцев, главный тренер сборной СССР Владимир Кондрашин взял тайм-аут, было принято решение доверить завершение игры Сергею Белову и Модестасу Паулаускасу.
Первая попытка советских баскетболистов ввести мяч закончилась неразберихой у судейского столика: арбитр-секундометрист отказывался подписывать протокол, поскольку по его хронометру игру остановили чуть раньше положенного. Проблема была в том, что табло включили в тот момент, когда Иван Едешко отдавал пас, а не в момент касания мяча игроком, принимающим передачу, как того требуют правила.
После устранения всех неполадок Едешко получил еще один шанс, и на этот раз через всю площадку бросил мяч к щиту американской команды, где находился Александр Белов. Джеймс Форбс в этот момент упал, а Кевин Джойс оказался за лицевой линией. Советский баскетболист поймал мяч и отправил его в кольцо. Американцы подали протест, и судейская коллегия до самого утра обсуждала ситуацию.
«СЭ» приводит часть беседы о легендарном финале с одним из героев того поединка — Иваном Едешко.
– Хотим взглянуть на ваш локоть.
– Пожалуйста… (закатывает рукав)
– Говорят, этот двойной сустав вводил соперников в заблуждение.
– Сказки! В семь лет сломал руку. Зацепился пиджачком, перелезая через забор, упал на бетон. Первая операция – неудачно. Затем еще две. Рука срослась так, что при ходьбе немножко ей загребаю. А мой конек в баскетболе какой? Скрытые передачи! Вот и пошла легенда – потому что у меня «рука кривая». Но это левая. А отдавал-то я правой…
– Мы читали, руку собирались отнять.
– Должны были. Повезло – дядьку из моей палаты выписывали, матери шепнул: «Спасайте мальчишку, уже готовится операция, будут отрезать». Та в крик! На шум вышел главврач. Говорит: «Я лично займусь вашим сыном».
Отпустили из госпиталя – рука не разгибалась. Мамочка что придумала? В бак от мороженого наливала теплую воду. На дно 10-килограммовую гирю. Я через боль то подниму, то опущу. Рубль премии получал за терпение. Господь помог. Все только оттуда идет. И три секунды – тоже!
– Вы полагаете?
– Я знаю! Мюнхен, 8 сентября. Вечер. На следующий день – финал. Решил прогуляться, подходят две девушки. Американки. «О, Раша!» Раскладывают на скамеечке религиозную литературу…
– Библию?
– Ну да. В то время поймали бы с ней на таможне – ты невыездной до конца жизни. А тут я, комсомолец, сижу с американками. Говорим о Библии. После тех проводов, которые устроили нам в Союзе накануне Олимпиады.
– Особые проводы?
– В Волгограде – там, где разбили фашистов. Возле дедушки Ленина клятвы давали. Напутствие в ЦК комсомола, встреча с мамой Зои Космодемьянской. Она всю олимпийскую делегацию называла «футболистами», ха… О чем я говорил?
Александр БЕЛОВ. Иван Едешко: «Только не убивай!» – кричит вор. А Ткаченко пальцем манит: «Иди к дяде…»
– Американки на скамейке.
– Вопрос им задаю: «Кто вам дороже – отец с матерью или Бог?» – «Бог!» Для меня это было дико. «А что вы хотите – чтоб я поверил в Бога и сборная СССР победила или чтоб не поверил – и мы проиграли?» Задумались. Потом одна открывает Библию: «Вот страничка. Прочти – и выиграете!» Пригляделся – Библия-то на русском языке. Взял, в номере прочел, что отметили, заткнул под матрас. Чтоб никто не видел.
– С кем жили в номере?
– С Сашкой Беловым и Болошевым. Своих-то я не боялся, но все-таки… Это вам один момент. Был и второй. Если разбирать три секунды по косточкам – что-то происходящим управляло свыше.
Американцы забивают штрафной, Жармухамедов вбрасывает мяч – а мы чуть раньше попросили тайм-аут. Время возвращают назад. Кондрашин выпускает меня. Ставит на решающую передачу: пасуй на боковую линию Паулаускасу. Тот пусть ловит – и отдает уже под кольцо. Что дальше, помните?
– В общих чертах.
– Я бросаю – сирена. Снова ломается табло! Все отматывают назад. Беру мяч – и вижу, что передо мной Том Барлесон, 2,26 ростом. Машет руками. Можно отдавать только вбок. Его ж не перекинешь! Судья жестом показывает: парень, вот линия, вот стена. Рисует стену в воздухе. Ты не должен сюда заносить руки, это нарушение правил. Так американцу показалось, что требуют отойти вообще – и он уходит! А у меня простор!
– Если б не ушел?
– Конец! Нереально отдать туда передачу! А так – есть шанс. Мяч летит через площадку две секунды, надо в прыжке ловить и что-то делать. Но кто ж думал, что Барлесон уйдет? Без вторжения неведомой силы это невозможно. Кстати, как вам кажется, что самое тяжелое в той ситуации – отдать пас, поймать мяч или забросить?
– Пас.
– А я считаю – поймать мяч! Ничего сложнее не было! Рядом два американца в прыжке – и оба побоялись фолить на Белове. Поэтому от него отвалились. Забить же из-под кольца труда не составляло.
И еще. Чье слово оказалось главным на ночном заседании? Венгра, родители которого погибли в 1956-м, когда в страну вошли советские танки. Но присудил нам победу, представляете?!
– Сергей Белов говорил: «В конце матча мне очень хотелось ударить Белова Александра…» Вы понимаете – за что?
– Мы вели около семи очков. Случились три потери. Первая – Сергея, на ведении мяч ушел за боковую. Вторая – моя, дали фол в нападении. Третья – самая нелепая…
– Александра Белова?
– Да. Мог спокойно обнять мяч и держать пять секунд. До сирены оставалось бы две! Мы же ведем, все это наша победа! Или кинул бы Сереге Белову, тот свободный метрах в четырех от него. Но Сашка почему-то отпасовал в середину, на Саканделидзе. Вот там Даг Коллинз подсуетился, выхватил мяч. И американцы повели 50:49…
– В США о «трех секундах» тоже сняли фильм.
– В 2000-м завалились ко мне в квартиру, человек пятнадцать с аппаратурой. Я согласился на интервью с условием, что пришлют кассету. Два года спустя на чемпионате мира в Штатах передали.
Все пронизано мыслью: «Несправедливо!» Лишь три игрока сказали: «Мы проиграли – так о чем рассуждать?» Кто-то заявил, что президент США вручил команде копии золотых медалей, и этого достаточно. Еще один выступил: «Никогда не прикоснусь к серебряным медалям, которые в Мюнхене отказались забирать. Запрещаю внукам их получать!»
– Вы с кем-то из той сборной США общались?