Кудрявцева 18

Чемпионка мира – о неудаче в Рио, своей жизни после Игр-2016 и о том, почему зимой приняла решение завершить карьеру

Яна КУДРЯВЦЕВА
Родилась 30 сентября 1997 года в Москве.
Серебряный призер Олимпиады (2016).
13-кратная чемпионка мира (2013, 2014, 2015).
9-кратная чемпионка Европы (2013, 2014, 2015, 2016).
В 15 лет стала самой молодой абсолютной чемпионкой мира в истории (2013).

Яна Кудрявцева: «Врачи не видели, что у меня перелом»

Чемпионка мира Яна Кудрявцева была фавориткой Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро в личном многоборье. Несмотря на травму стопы и операцию, которую она перенесла за год до Игр, в ее победе не сомневался никто – ни близкие, ни болельщики, ни тренеры. Ждала золота от себя и сама спортсменка. Но история была написана по-другому: в упражнении с булавой Кудрявцева допустила потерю, а ее подруга и соперница Маргарита Мамун исполнила свои программы без ошибок и обошла Яну. Кудрявцева завоевала серебро, а спустя еще несколько месяцев приняла решение уйти из большого спорта.

– В какой момент вы поняли, что заканчиваете?

– Все было какими-то перепадами: заканчиваю – не заканчиваю. До Олимпиады, когда мы работали на сборах в Сан-Паулу, думала, что сто процентов закончу, потому что было очень тяжело. И ноги болели, и морально приходилось очень непросто. После выступления на Играх решила, что останусь – раз я вторая, мне нужно золото… Мне дали возможность отдохнуть сколько угодно, сказали – хоть ты год будешь отдыхать, мы тебя ждем, возвращайся. Но даже в обычной жизни ноги продолжали болеть и реагировать на погоду. После Нового года поняла уже точно, что все. Скамейка запасных в сборной большая, там уже не перепрыгнешь никого.

– То есть вы не лукавили, когда говорили в Рио, что есть мысли выступить в Токио-2020?

– Сложно было решиться?

– Сложно, наверное, осознавать, что все. До сих пор, когда смотрю видео, скучаю… Но захотелось попробовать и новую жизнь. Сейчас все более или менее устаканилось, есть чем себя занять.

– К новой жизни адаптировались?

– Мне надо закончить институт – в следующем году. Учусь на тренера. А дальше уже буду думать. Хотела бы, может, телеведущей стать. Меня больше в эту сторону тянет, чем в сторону тренерской карьеры. Но это мысли, серьезно я пока об этом не думала.

Яна Кудрявцева: «Программы Авериных кажутся чем-то сверхъестественным»

БЕЗ ТРЕНИРОВОК, НО СНОВА В ГИМНАСТИКЕ

– Тренировались в этом году?

– Пару раз зашла в тренажерный зал. Но, видимо, я настолько от этого устала, что просто не могу. Когда мастер-классы провожу, конечно, я по восемь часов работаю в полную силу, но так, чтобы полноценно тренироваться, – такого не было. Такие легкие вещи, как шпагат, быстро не уходят – думаю, еще долго буду садиться без особых проблем. А вот прыжок сейчас не осилю – уже ноги расслаблены. Прыгну и сломаю себе что-нибудь. Но это возможно вернуть, если захотеть.

– После мастер-классов поняли, что не пойдете в тренеры?

– Я сразу это понимала, что не готова посвятить этому всю жизнь. Потому что у нас каждый тренер забывает про своих родных детей и целыми днями сидит в зале. Мне кажется, это очень тяжело. Может, когда придет время и стану постарше, – мне это будет интересно.

– А что-то близкое к гимнастике? Например, стать хореографом-постановщиком?

– У меня пока опыта нет. Надо учиться на совсем маленьких, составлять им программы для начала. Мне говорили, что задатки у меня есть, поэтому поживем – увидим.

Яна Кудрявцева: «Не пожалела ни разу, что выступила на чемпионате мира со сломанной ногой»

БОЯЗНЬ САМОЛЕТОВ И ФИГУРА ПОСЛЕ СПОРТА

– Что было самое запоминающееся в этом году?

– Два раза удалось полноценно слетать на отдых. Не нужно было вставать и тренироваться. Первые два месяца после Олимпиады просто лежала, спала, как тюлень ленивый, отдыхала от всего и кушала. Я была вот таких размеров (разводит руками)! А потом как уже начала мотаться в Москву – на тот момент жила в Питере – всякие мероприятия начались. Первые два месяца я на телефон почти не отвечала. А потом стало скучно, надо было что-то делать. Мой год прошел не слишком насыщенно.

– А что-то особенное успели сделать?

– Но острых ощущений не было, с парашютом не прыгала – я боюсь этого всего. Я на самолете-то боюсь летать! А если с парашютом рискну – кажется, что сердце остановится.

– Как же вы летали все это время по многочисленным соревнованиям и сборам?

– Ужасно! Не всегда страшно, но когда взлетаем, если немножко трясет – у меня паника, очень боюсь. Когда закончила со спортом, стало получше. Но все равно – если надо куда-то недалеко, то лучше поеду на поезде.

– В Ростов, где сейчас играет ваш молодой человек Артур Юсупов, на самолете приходится?

– Далеко. Я специально смотрела, самый быстрый поезд – 15 часов. Думаю, нет, лучше самолет потерпеть часок.

– За футболом следите?

– Да, слежу. Я вообще люблю игровые виды спорта, если есть возможность – всегда смотрю. У меня часто включен футбол, даже если на другом канале есть интересная программа. Начала немного разбираться, но я не ярый болельщик и не диванный критик.

– На матчи ходите?

– Да, часто была на играх, когда в Питере жила. Даже на Суперкубок летала в Казань.

– А куда ездили на отдых?

– Мы летали в Монако. Я до этого нигде нормально не отдыхала. Если только с родителями. Но утром – на пробежку, в девять вечера – спать. Режим был даже в отпуске. Да и лишнего не поешь, в самолете сидишь вся укутанная, чтобы не продуло. А тут можно было расслабиться – и поесть, и покупаться, и всю ночь гулять.

– Что было самым тяжелым из ограничений спорта?

– В целом было нелегко. И что с родителями редко видимся, хотя мне повезло – они у меня в Москве, но времени не было даже в выходные. И поесть хотелось побольше, чем мы ели. Хотя я себя не сильно ограничивала в еде, бывало и такое, что могла один день поголодать, чтобы на следующий съесть бургер. Сладкое мне никогда не запрещали, говорили: главное вставай на весы и весь столько-то. А как уже этого добиться – твои проблемы. Если меня увидели бы с шоколадкой, не стали бы ругать. Мне тренер иногда сама шоколадки привозила. Переживали не из-за фигуры, а потому что у меня проблемы с ногой – каждые триста грамм ощутимо сказывались.

– Действительно стали больше есть? Внешне кажется, что хоть прямо сейчас в купальник и на ковер.

– Когда только закончила, поправилась килограммов на восемь за три месяца. Но я действительно была очень толстенькая, правда! В зеркало не могла на себя смотреть – было неудобно. А сейчас само по себе стало уходить, не знаю, от чего это зависит. Ем сейчас как нормальные люди, правда, сладкое не очень люблю.

Маргарита Мамун: «Подарила Зариповой копию олимпийской медали»

СВАДЬБА МАМУН

– На прошлой неделе Маргарита Мамун и Александр Сухоруков сыграли свадьбу…

– Да, торжество было очень красивое. До этого я была на свадьбе у своих родителей (они расписались, когда мне было пять лет), а еще – у Жени Канаевой. Очень люблю Риту с Сашей и их душевный союз, искренний.

– Большая была программа?

– Я уехала довольно рано, в десять часов, потому что рано утром был рейс в Краснодар – летела на мастер-класс. Очень трогательный был первый танец. По сравнению со свадьбой Жени Канаевой гостей было не так много – где-то человек сто. Самые близкие собрались, в основном, конечно, пловцы и гимнастки. У Риты было два платья: одно с длинными, другое с короткими рукавами. Все было суперкрасиво!

– Что вы подарили?

– Картину маслом – художник нарисовал Риту и Сашу. Черно-белая, в ее стиле.

– Часто удается пообщаться с Ритой?

– Реже, конечно, чем раньше, но мы все равно стараемся поддерживать связь. Мы в очень хороших отношениях, общаемся по возможности.

– А с вашим личным тренером Еленой Карпушенко общаетесь?

– Конечно, но намного меньше. Сколько лет мы вместе провели – под конец уже, мне кажется, надоели друг другу. Но я пару раз приезжала в «Крылья Советов», где она тренирует, растит новых звездочек.

Артур Юсупов: «Без лимита за «Зенит» играли бы 11 аргентинцев»

ТЯЖЕЛЫЙ ХАРАКТЕР И ОТЕЦ

– Не осталось осадка после Олимпиады, что там вышло серебро вместо золота?

– Я очень рада, что вообще попала туда. Никто не может представить, как тяжело было готовиться и не знать до последнего, поедешь ты туда или нет. Нога болит, все тренируются, а ты даже не можешь встать на полупалец – какая Олимпиада? Когда я в Рио уронила булаву… Подумала, что на последний вид вообще выступать не выйду. Елена Львовна говорит: «Ты что, с ума сошла». А я – нет, и все. Но все-таки потом собралась… Первые два дня после соревнований постоянно мысли об этом были. А сейчас я понимаю, что это круто, что я даже туда просто попала с такой травмой и с таким характером. У меня очень тяжелый характер. А у меня серебряная медаль есть! Когда на ленту выходила, думала про себя: «Сейчас еще и ленту уроню, и вообще в тройке призеров не буду». Тяжело было… А сейчас даже видео пересматриваю, где я эту булаву роняю. И – ничего.

– Действительно тяжелый характер?

– Ну, в тренировках очень тяжелый! Могу не то что поспорить с тренером, а еще и сама себе задание дать. Но это уже было лет с 17 – 18, появилось свое «я». Не представляю, как Елена Львовна работала со мной, как она не убила меня.

– В жизни не так?

– С подружками и родителями все нормально, а с молодым человеком, конечно, тяжело. Не могу сразу после спорта перестроиться. Иногда – как будто бы два мужика в семье. В некоторых моментах меня не переспорить! Уже все сдаются: ладно, пусть будет по-твоему. Такой вот характер.

– Ваш отец – олимпийский чемпион по плаванию – строгий?

– Строгий. Мы с ним оба упертые. А мама другая, мы с ней как подруги.

– Как родители встретили после Олимпиады? Папа не говорил: дочь, я ждал золота?

– Все ждали, об этом даже говорить не надо было – и так понятно. Но после Олимпиады, когда я позвонила отцу, он сказал: «Ты сделала все, что могла, молодец». Нормально поддержал. Хотя я думала, что будет хуже, думала, что домой не пустит после Олимпиады с серебряной медалью. Но встретили хорошо.

– С кем ни говори из мира художественной гимнастики – все говорят о том, какую роль в их жизни сыграла Ирина Винер-Усманова.

– Мы за каждое слово Ирину Александровну благодарим, к каждому относимся серьезно. Ее слова подстегивали – все было сказано вовремя и в точку. Она умеет это очень хорошо.

— Был какой-то ключевой момент?

— Помню, на первом чемпионате мира в Киеве когда делала последний вид, не знала, какая иду. Была такая девочка не от мира сего, потерянная, это были первые большие соревнования. И я не знала, что Рита уронила. Не могла даже поверить, что могу выиграть. И последними у меня были булавы. Ирина Александровна подошла и говорит: «Ну, давай, Кудрявцева, вся Россия за тобой. Уронишь – забудут тебя навсегда». Думала тогда: я же маленькая, мне 15 лет – какая Россия за мной? Но меня это подстегнуло. Все было всегда в точку и вовремя.

— Однажды Ляйсан Утяшева сказала в интервью, что мир художественной гимнастики похож на джунгли. Согласитесь?

— Джунгли в принципе подходят, но я как-то об этом никогда не думала. У меня никого не было, я как-то все время была в стороне от всего этого – жила одна или с Ритой Мамун, никого не трогала. Женский коллектив – это всегда непросто. Но такого, чтобы кто-то купальники друг другу резал или подрался, не было никогда. Самое страшное – могут пошептаться за спиной.

— Смотря на художественную гимнастику со стороны, кажется, что вы, спортсменки, живете под постоянным давлением – никаких мест кроме первых не существует. Как с этим справляетесь?

— У меня никогда не было мысли: «я вторая – все, конец жизни». Так с ума сойдешь, ведь соревнования проходят каждую неделю. Многие не верят, но для меня на самом деле главным было, чтобы флаг России был на первом месте. Если его не будет – достанется всем.

— Всем плохо будет – это как?

— В Киеве когда шло многоборье, мы сделали первый вид плохо – я с чем-то не справилась, а Рита уронила. И после каждого вида там играл гимн страны, которая лидирует. И вот заиграл гимн Украины, Ирина Александровна слышит и понимает, что Анна Ризатдинова идет первой… Там просто все волонтеры разбежались… Но я в этом смысле пофигистка: поорут и перестанут. Я к этому спокойно отношусь. Правда, когда я только попала в Новогорск, очень боялась Ирину Александровну.

ДАННЫЕ ЗАМЕТИЛА ЖЕНА ОТЦОВСКОГО ДРУГА

— А как вы попали на базу?

— Это было так давно.. Выиграла медаль, кажется, на первенстве страны, и меня пригласили тренироваться. Потом отобрали на детскую Европу. После этого стала выступать по мастерам, и мне сказали: ну и что, что ты чемпионка Европы, это же всего лишь по юниорам. Теперь свое место надо заработать заново. Я вернулась тренироваться в «Крылья». И только после серебряной медали на чемпионате России стала второй, мне разрешили снова тренироваться в Новогорске.

— Родители сразу знали, что вы пойдете по пути спорта?

— Мой первый тренер – Екатерина Панкова, рассказывала, как она меня нашла. Дружили семьями – ее муж Дима и мой папа плавали вместе, потом судьба их развела на какое-то время. Однажды они встретились, и папа позвал их на ужин к нам домой. И вот Дима рассказывает, что его супруга – тренер по художественной гимнастике. А папа говорит, что у нас маленькая дочка, но она плавает – я уже год на тот момент занималась. Екатерина Валентиновна зашла в комнату, посмотрела – у меня такие подъемы, я вся такая тоненькая и с длинными ногами. Я всегда была эдакий Спанч Боб: без талии, без всего, такой вот коробок и две длинные палки. Тренер потом рассказывала, как весь тот вечер ходила дома и думала: надо что-то делать, из этой девочки точно что-то получится. И они где-то месяц уговаривали родителей отдать меня в гимнастику. Вот так судьба свела…

— Плавать до сих пор хорошо умеете?

— Ну да. В море или бассейне люблю поплавать.

РАЗБИТЫЙ НОС И ОТЕЦ-ПСИХОЛОГ

— Из всех ваших программ, которые когда-либо были, какая – любимая?

— В 2013-м году мне очень мячик нравился, с которым выступала на чемпионате Европы в Вене – под музыку Шопена. Из олимпийских программ – булавы под Полет шмеля. А из последнего еще и обруч, под «Коня». Ленту я не то что бы не любила, но по статистике на всех крупных стартах у меня в этом упражнении оценки были ниже примерно на полбалла. Что-то все время не получалось. У меня и «банты» завязывались на соревнованиях, и за площадку вылетала лента, и на кончике поскальзывалась… Я вообще любила падать на соревнованиях, мне все время было скользко. Помню, когда упала на нос…

— И такое было?

— Да. У меня был такой красивый нос раньше, без горбинки. Это было прям в начале упражнения, встала (не знаю, как!) и продолжила дальше. Крови не было, не знаю, был ли перелом – но синяки такие конкретные. И я потом смеялась, мол, Ирина Александровна, оплатите мне ринопластику? Она отвечала, что все у меня нормально. Меня потом спрашивали, почему я в том эпизоде руки не подставила. Но у меня же в руках был мячик, я не могла его уронить! Не знаю, как я встала и продолжила, но с мячом я стала второй, а потом еще в двух видах выступила и выграла.

— Как проводили свободное время на сборах?

— У нас любимое место было – МЕГА. Покушать, сходить в кино или по магазинам – чтобы далеко не ездить и не уставать. Гуляли по базе, у нас были сигвеи. В карты играли, что-то придумывали постоянно. У нас с Еленой Львовной чаще всего сборы были в Финляндии, там вообще такая база, что можно гулять часами. Обожаю эту страну вообще, наверное, моя любимая.

— А телефоны отбирали?

— У меня – никогда. Ну, я не отдавала. У групповичек всегда забирали, а у нас с Ритой как-то нет. Я с папой общаюсь, он мой личный психолог – как я буду без него?

— Помогал настраиваться?

— Да. Мне нужно было услышать, что если проиграю – ничего страшного. Мне так было спокойнее.

— Сестра младшая не спортсменка?

— Нет, она далека от спорта. Пыталась заниматься теннисом, но не пошло. Ищет какой-то «легкий» вид спорта, где поменьше всего надо делать. Мечтает начать заниматься гольфом. Я ее подкалываю, мол, знаешь, сколько там до лунки надо идти?

— А за вас болела?

— Нет, особо не интересовалась. Когда мы выступали, бабушка сидела перед иконами, а Аня говорила: «Бабушка плачет, а я не понимаю почему». Отвечаю: «Ань, ну я проиграла, ты что, не смотрела?» Говорит, что смотрела, но ей все равно. Ей восемь лет уже, взрослая, но все равно особо не вникает. Мы вообще очень разные – она такая активная, очень общительная и открытая.

— Ваша общая с Ритой Мамун собака, Леброша, с сестрой живет?

— Да, приезжали ко мне на днях – просила оставить собаку мне на пару дней, но мама не захотела. Пес просто идеальный – хочешь поиграть, она с тобой поиграет, а надоела – ляжет где-нибудь полежит.

— Собака, воспитанная в Новогорске…

— Точно. Там, мне кажется, ей тяжело было – жила у нас в комнате, сидела одна, пока мы уходили на тренировку. У нас там вообще много кто был, даже однажды маленькая свинья – мини-пиг, у кого-то из групповичек. Хомяки, крысы, рыбки… Собак и кошек разве что особо не было.

ДАННЫЕ ИЛИ ТЯЖЕЛЫЙ ТРУД?

— С кем-то поддерживаете общение из действующих спортсменок?

— С Сашей Солдатовой очень хорошо общаюсь, с Настей Близнюк. Кто-то может написать – с удовольствием поболтаем, но так чтобы очень близко –ни с кем.

— На базу не заглядываете?

— Приезжала на контрольную тренировку перед чемпионатом мира в Пезаро – Ирина Александровна позвала. Это единственный раз. А так – слишком много воспоминаний, причем самых разных, поэтому и не заглядываю особо.

— Как считаете, почему у Солдатовой не получилось подхватить в этом сезоне вашу эстафету и стать лидером команды?

— Конечно, все этого ожидали, и, наверное, это самое «ты должна, ты будешь» оказалось очень тяжелым. Тем более, что у Саши не было родителей, которые нашли бы правильные слова, может, не было такого характера – это я родилась в такой семье. Не у всех так получается, но, мне кажется, она сделала все, что смогла. Дай бог, чтобы все в следующем году получилось.

— Говорят, что у нее природные данные, гибкость, просто невероятные.

— Да, она очень гибкая. Я не гибкая, например, но чемпионка мира. Это не главный критерий, из-за которого можно стать звездой, должно многое сложиться.

— Вы – не гибкая?

— Не такая, как Саша. Спина у меня все равно «дубовенькая». В детстве растягиваться, конечно, было сложно. А потом уже тянулись только для разминки.

— Мамун рассказывала, что ей в гимнастике все давалось не талантом, но тяжелым трудом. А вам?

— Считаете себя везучей?

— Да. Вот, выступали на чемпионате мира в Штутгарте, я после нескольких предметов шла вторая. И тут Рита роняет. И так на разных соревнованиях. На чемпионате мира в Измире мы вместе все виды хорошо прошли, но выиграла я. Рита где-то ошибалась, давала мне шанс. Везло.

— Все говорили про ваше соперничество и дружбу. Неужели никогда-никогда не было какой-то обиды друг на друга?

— Мы даже никогда не ссорились! Но с Ритой просто невозможно поссориться. Это я такой суперэмоциональный человек, могу наорать или что-то еще сделать. А она даже говорит шепотом, ее так воспитывали. На нее даже невозможно было кричать. Мы всегда очень близко общались. Бывало, что сидим после соревнований, и Рита расстроена – вот, мол, почему я роняю? Я подходила и говорила – давай видео посмотрим, вот тут ты руку рано опустила, вот тут – еще что-то. Друг другу даже что-то подсказывали.

МЕЧТА – ВЕРНУТЬСЯ ЗА РУЛЬ

— На олимпийском BMW катаетесь?

— Я сразу после Игр подарила машину маме. В Питере у меня была другая машина, а сейчас я вернулась в Москву и пока без автомобиля. Когда мама уезжает, иногда оставляет мне машину.

— Какую сейчас хотите машину?

— Вообще водить любите?

— Очень! Люблю сидеть за рулем и скорость. Очень хочу машину сейчас – хоть какую-нибудь. У меня, кстати, скоро день рождения (смеется).

— Мы намекнем. Кстати, как собираетесь отметить?

— Наверное, сначала с близкими, а потом с друзьями. Думаю, это будет какая-то тусовска – караоке, кафе, клуб, но точно не дома. У меня большое окружение, человек 15-20. Еще есть время подготовиться и придумать, как отметим мое 20-летие.