Карпов в контакте
Главный тренер московского «Спартака» Доменико Тедеско высказался о проблеме судейства.
«У меня есть определённый заряд энергии. И для себя я решил, что тратить её я буду на те вещи, которые могу изменить. Судейство я не могу изменить. Я понимаю, что у судей непростая работа, как и у нас. Мне хочется верить, что все люди, просыпаясь утром, говорят себе: «Сегодня я постараюсь не совершить никаких ошибок». Это утопия, почти невозможно это выполнить, но я в это верю. И я верю, что судьи просыпаются и говорят: «Сегодня я буду судить честно».
Важно ли мне, что клуб подал протест на судейство в матче с ЦСКА? Не знаю, отвечали ли на это клубу. У меня вопросы были по карточкам Понсе. Обе карточки были неоправданны – жёсткого контакта с вратарём не было, а во втором случае Карпов упал на поле: он молодой игрок, очень умный мальчишка для своего возраста, но такого контакта, чтобы так упасть, не было. Если бы можно было пересмотреть это решение, то мы были бы рады, ведь пока он пропускает матч с «Зенитом», — передаёт слова Тедеско корреспондент «Чемпионата» Максим Пахомов.
Тедеско: Умяров и Шюррле не сыграют с «Оренбургом». Ещё пара футболистов простудились
Источник: «Чемпионат»
Максим Пахомов
Анатолий Карпов родился 23 мая 1951 года в городе Златоусте Челябинской области. Шахматами увлёкся в детстве, начал с посещения секции при металлургическом заводе, благодаря системе отбора и продвижения юных спортсменов, действовавшей в СССР, прошёл все ступени соревнований и в итоге стал двенадцатым по счёту чемпионом мира по шахматам с начала проведения мировых первенств. RT поговорил с гроссмейстером о бывших и действующих чемпионах, перспективах спорта в России и жизни за пределами шахматной доски.
«Проблема для моего отца»
— Вы прошли путь от секции при заводе до высшего шахматного титула. Какие моменты вы считаете судьбоносными для своей карьеры?
— В то время, когда я рос, к шахматам был повышенный интерес. В СССР был голод шахматной литературы. Я помню, как был безумно счастлив, когда смог в Челябинске купить свою первую книгу о турнире претендентов 1959 года.
Весь Советский Союз был охвачен шахматными педагогами. У нас практически в каждой области были специалисты, которые отсматривали соревнования, чемпионаты крупных городов и пытались найти способных детей. Была глубоко эшелонированная система выявления талантов.
Когда я впервые выехал из своего города на чемпионат области, мне было восемь лет. В девять я уже уехал на чемпионат России среди юношей. Тогда меня опекал металлургический завод. И в неполные десять лет я стал чемпионом города среди мужчин и уже играл в команде металлургического завода на первой доске. Кандидатом в мастера по шахматам я стал в 11 лет.
Рудольф Кучеров / РИА Новости
В сопровождение мне значимый в Советском Союзе металлургический завод посылал ведущего инженера-металлурга, который на две недели уезжал со мной в командировку. Сейчас трудно представить, чтобы какое-то производство посылало одного из ведущих инженеров своего завода или компании сопровождать молодого спортсмена.
— На этом заводе работали ваши родители?
— Это как раз была проблема для моего отца, потому что он был главным инженером другого завода. И шахматисты его предприятия приходили к нему с обидой, что его сын выступает против них.
— Почему вы выбрали секцию именно на этом заводе?
— Тогда у нас на каждом крупном предприятии были секции и команды, но металлургический завод явно превосходил все остальные. Мы устраивали матчи с «Магниткой», где работало в лучшие времена до 100 тысяч человек. А у нас на заводе, по-моему, восемь тысяч.
Мы проигрывали им, но боролись, играли матчи на 50 досках. Приезжали к ним на субботу-воскресенье, а на следующий год они приезжали к нам. Выставить такую команду — дело непростое, тем более с выездом в другой регион.
С командой металлургического завода я проехал практически все металлургические предприятия Южного Урала, был в Чебаркуле, Челябинске, Магнитогорске.
«Ряд грандиозных ошибок»
— Как вы считаете, почему в России угас интерес к игре в шахматы? И как бы вы описали нынешнее положение этого вида спорта у нас в стране?
— Массы любителей, которые были, мы, конечно, потеряли, хотя постепенно обучение шахматам в специальных и даже общеобразовательных школах возрождается, причём где-то даже как обязательная дисциплина. А вот профессиональные шахматы потеряли у нас в стране очень много позиций.
Фото из личного архива
Причин этому несколько. С одной стороны, у людей появилось больше возможностей проявить себя в разных направлениях, не только в шахматах. С другой стороны, руководство Международной федерации шахмат допустило ряд грандиозных ошибок. Например, из-за реформы чемпионата мира в спорте воцарился хаос, появились случайные результаты, случайные чемпионы. Всё это, к сожалению, опустило профессиональные шахматы на несколько позиций ниже, чем они были в 1970—1980-е годы.
— Что это была за реформа?
— Чемпионаты мира по шахматам проводились, когда о мировых масштабах спорта никто ещё и не думал. Первый состоялся за десять лет до современных Олимпийских игр, в 1886 году. За 100 лет в шахматах было 12 чемпионов мира.
А дальше, после того как перестали бороться за звание чемпиона мира я и Каспаров, Илюмжинов (президент Международной шахматной федерации (ФИДЕ) с 1995 по 2018 год. — RT) наплодил, по-моему, девять чемпионов мира за 15 лет. За 100 лет — 12, за 15 лет — девять.
Я был, с небольшим перерывом, чемпионом мира с 1975 по 1999 год. Чтобы им стать, я должен был сыграть в общей сложности 100 партий с лучшими шахматистами мира. Илюмжинов придумал нелепую, на мой взгляд, нокаут-систему, по которой чемпионом мира можно было стать за 18 партий, если выигрывал сразу.
— Как вы оцениваете современные шахматы?
— Мы серьёзно потеряли наши позиции. Вообще, в мире соревнования проводятся на высшем уровне, хотя с финансовой точки зрения шахматы очень сильно просели по сравнению с временем моего чемпионства. В абсолютных цифрах матч на первенство мира с Каспаровым был по призовому фонду в три с лишним раза выше, чем сейчас. А по покупательной способности доллара, думаю, что и в десять выше, если не в 15.
— Призовой фонд составляет миллион долларов. Вы получали эту сумму ещё при советской власти. Это облагалось налогом? Как решался вопрос с валютным счётом?
— По-разному. В СССР долгое время призы на международных конкурсах для музыкантов, театральных деятелей, спортсменов и других не облагались налогом, чтобы дать возможность развиваться культуре и спорту. Было специальное решение правительства. И да, для таких случаев открывался валютный счёт.
— Что вы думаете о самом титулованном на сегодняшний день гроссмейстере — действующем чемпионе мира с 2013 года норвежце Магнусе Карлсене?
— Мы с ним знакомы. Магнус Карлсен — заслуженный чемпион, и он достаточно уверенно защищает своё звание. Он хорошо подкован в шахматах, имеет обширные знания и, несмотря на возраст, большой опыт. Но вот широты образования ему не хватает.
Если раньше, когда я стал гроссмейстером, в сильнейшей гроссмейстерской пятидесятке мира на пальцах одной руки можно было пересчитать тех, кто не имел высшего образования, то сейчас, к сожалению, обратное — на пальцах одной руки можно пересчитать гроссмейстеров, которые его имеют.
— Мне всегда казалось, что шахматы — это высокоинтеллектуальная игра.
— Так и было. Ботвинник считал, что без широты образования шахматист не может добиться успехов, а уж тем более чемпионского титула. Все чемпионы были хорошо образованны. Мы мало что знаем о первом, о Стейнице — это конец XIX века. Но вот уже второй чемпион, Ласкер, был профессором философии и математики. Третий чемпион, Капабланка, был крупнейшим дипломатом. Алёхин был юристом, знал много языков. Эйве — профессор математики, Ботвинник — доктор технических наук, профессор. То есть чемпионы мира имели очень широкое и глубокое образование.
Дмитрий Донской / РИА Новости
Высшее образование закончилось, наверное, на мне. Каспаров, по-моему, закончил педагогический институт в Баку. Но он, правда, когда стал доходить до шахматной верхушки, то занимался самообразованием. А дальше… У Крамника формально высшее образование есть, но оно спортивное. К тому времени его можно было получать, особо не утруждая себя, при наличии высоких спортивных успехов.
— Ваш титул — чемпион мира по шахматам среди мужчин. В современных реалиях это звучит по-сексистски, ведь шахматы — игра интеллектуальная. Вы считаете такое разделение оправданным?
— Это дань традиции. Ограничения действуют только в одну сторону, и женщины имеют право играть с мужчинами. Есть женские турниры, но никто не ограничивает их возможность участвовать и в мужских. Например, первая всемирно известная шахматистка Вера Менчик была лучшей в довоенные времена, в 1930-е годы, и достаточно успешно участвовала в мужских международных турнирах.
Никто никогда не ограничивал женщин. А вот мужчины в женских соревнованиях играть не могут. Так что здесь как раз больше возможностей у женщин.
— В связи с выступлениями в США пошли разговоры, что шахматы — расистская игра, потому что первыми всегда ходят белые. Как вы относитесь к подобным высказываниям?
— Конечно, проблема в Америке существует, и она достаточно серьёзная. Но то, что к этим проблемам пытаются подтянуть всё, что можно и что нельзя… Я говорю, что сейчас наступило время дураков.
В шахматах белые и чёрные были задолго до того, как началась колонизация Африки и возникло современное рабство. Притягивать белое и чёрное в шахматах к проблемам расизма в Америке — это просто не знать истории шахмат.
От шахмат к маркам
—Вы основали компанию, которая выпускает шахматы. Их делают здесь, в России?
— Да, наша штаб-квартира в Москве. Завода у нас нет. Речь идёт о шахматах из бивня мамонта, это всё индивидуальное производство. По стране привлекаются к работе лучшие резчики. Есть и в Киеве, и в Харькове. Поначалу мы пользовались услугами китайских резчиков, но поняли, что наши более изобретательны и, когда осваиваются новые темы в дизайне шахмат, лучше. А китайцы хороши в повторе.
— Самая запомнившаяся тема для исполнения из тех, что делала ваша компания?
— Шахматы по Родену. Есть шахматы «в стиле Гауди», как мы их называем, необычной формы.
Набор шахмат «Страсти по Родену». Фото с сайта компании Анатолия Карпова
Или, например, один заказчик как-то выбрал тему противостояния русских и татар на Калке. Это всё единичное производство, очень дорогое, но они уникальны, тем и привлекательны. Играть ими можно, но сложно. Впрочем, мы делаем и классические шахматы стаунтоновской формы, которыми можно играть матчи на первенство мира.
—Это прибыльное дело или всё же это скорее занятие для души?
— Мы довольны. Капитализация компании растёт, сейчас где-то под миллион долларов, потому что у нас всё больше моделей шахмат. Каждый новый вариант требует на разработку вложений $15—20 тыс., а их у нас в общей сложности 80—90. Прибыли нет, но уже хорошо, что всё окупается.
— Какая деятельность требует больше всего вашего времени сейчас?
— Депутатская, в первую очередь. И второе — я развиваю систему своих шахматных школ в России и в мире.
В Тюмени сейчас шахматы преподают в 350 школах и в 80 детских садах. Причём с сентября прошлого года мы начали привлекать к шахматам мальчиков и девочек с четырёх лет. До этого минимальным был пятилетний возраст.
Хочу сказать, что научить детей, даже в таком возрасте, правилам не составляет больших проблем и ребята с удовольствием занимаются.
Фото из личного архива
Также мы возродили школьный турнир «Белая ладья», недавно перешли рубеж в 100 тысяч участников. Хотя, конечно, масштабы уже не те: в 1986 году по СССР в турнире приняли участие 460 тысяч мальчиков и девочек, в пересчёте на Россию это было примерно 300 тысяч детей.
—Вы один из самых заядлых филателистов в России. Это тоже увлечение из тех советских времён, когда были популярны шахматы? Сколько стоит ваша коллекция?
— Да, я давно этим увлекаюсь. Начинал с марок Советского Союза и шахмат. Потом стал заниматься Олимпийскими играми, далее была фауна — такое детское увлечение. После этого я серьёзно коллекционировал Бельгию и Бельгийское Конго.
— А почему Бельгия?
— Мне хотелось собирать что-то из классики. И я понял, что французскую классику мне не одолеть, она безумно дорогая, английская, немецкая — тоже. А бельгийская — вроде ничего. Но когда я влез, то понял, что бельгийская, если её глубоко коллекционировать, тоже требует больших затрат. И, в общем, я в этом преуспел, собрал лучшую коллекцию за всю историю — бельгийскую и Бельгийского Конго.
Кроме того, у меня хорошая коллекция «Большой России». Это Российская империя, Почта России за пределами страны, Финляндия, Левант, Китай. Ну и, конечно, Советский Союз.
— У вас есть каталог вашей коллекции?
— Сейчас это достаточно модно: крупнейшие филателистические дома выпускают уникальные издания лучших коллекций по США, Франции, Швейцарии. Моя коллекция была лучшей по Бельгии. Я участвовал во всемирных выставках, и когда в одном из крупных аукционных домов увидели уровень коллекции, то попросили выпустить книгу по ней. По-моему, вышло три тома.
«Рекорд нашей семьи»
— Вашей маме в январе этого года исполнилось 100 лет. В чём секрет её долголетия?
— Железная воля, стойкость и большой запас жизненных сил. Например, в 1977 году она перенесла болезнь Боткина (гепатит А), была в очень тяжёлом состоянии. Попала в отделение, где было 15 пациентов, и только двое из них выжили — она и молодая девушка.
В 90 лет она сломала шейку бедра. Многим старикам не удаётся это пережить. Я сразу привёз маму в отделение травматологии Первой градской. Они сказали: «Операцию по состоянию сердца делать нельзя, но оставляйте, будем заботиться». Я говорю: «Если операцию делать нельзя, то мы можем и дома заботиться. Зачем нам больницу обременять?»
Мы не сдались, наняли сиделку, моя сестра с дочерью изучили всю литературу по теме. Оказалось, что народная медицина советует есть побольше лука и чеснока. Мама сырой лук не ест, чеснок в любом виде не выносит, но вот тушёный лук по 100 грамм ела каждый день из расчёта два грамма на один килограмм веса. Она весила примерно 50 кг. И в 91 год шейка бедра у неё срослась. Заведующий отделением, когда мы сделали рентгеновский снимок, сказал, что впервые видит, чтобы в таком возрасте кость срослась естественным образом.
Анатолий Карпов с мамой Ниной Григорьевной. Фото из личного архива. 2009 г.
Вообще, в нашей семье и по мужской, и по женской линии, сколько мы можем охватить, дольше всех жила её мама, моя бабушка. 91 год — это был рекорд нашей семьи.
— Мама чемпиона побила все рекорды. А чем занимаются жена, дети, внуки, играют ли они в шахматы?
— Жена у меня историк-архивист. Она стала экспертом в области живописи. Дочь заканчивает МГИМО, факультет международной журналистики. Она родилась в 1999 году. Я говорю ей, что она одновременно счастливый и несчастный человек, потому что родилась на переходе из тысячелетия в тысячелетие. И кто-то, иронизируя, может сказать: «Она из прошлого тысячелетия». Дочка — человек пишущий, у неё хорошее перо. Сейчас она пока набирается знаний, хорошо знает литературу. Так что я думаю, что профессию она правильно выбрала, по себе.
—Как вы пережили пандемию? Это было идеальное время для любителей шахмат, не правда ли?
— Шахматы — один из тех видов занятий, которому подходит онлайн-формат. В период самоизоляции и закрытия стран я поддержал инициативу Французской федерации шахмат, мы провели всемирный турнир по интернету. Было много участников, удалось собрать €6,5 млн евро, которые были направлены в больницы Евросоюза для излечения инфицированных коронавирусной инфекцией.
Также я провёл детский турнир для москвичей и жителей Московской области. В нём приняли участие и дети из других регионов России. В середине апреля, когда уже все истосковались по реальному занятию, в соревнованиях приняли участие 1666 мальчиков и девочек в возрасте до 14 лет.
— Вы не думали о том, чтобы создать серьёзную интернет-площадку для любителей шахмат?
— Она уже есть, и давно. Я не следил за последней статистикой, но, ещё когда я баллотировался в президенты Международной шахматной федерации в 2010 году, в системе онлайн игралось больше 400 миллионов партий в год.
Есть клубы, есть программы, которыми мы пользуемся. В интернете нет проблемы расстояний. Вы заходите в систему, нажимаете на кнопочку, выбираете — блиц, быстрые шахматы, пятиминутные, трёхминутные — и ждёте партнёра на другом краю света, он может зайти хоть под псевдонимом. Если у вас есть свободные полчаса, то вы сыграли шесть партий в пятиминутные шахматы, получили удовольствие и занялись другими делами.