Гибель Харламова

Июл 13, 2020 Спорт

Гибель Харламова

Решение главного тренера сборной СССР Виктора Тихонова не взять Валерия Харламова на Кубок Канады стало для нападающего настоящим ударом. К этому времени, как признавались собеседники автора этих строк, Харламов в Канаде был самым популярным советским спортсменом, его талант затмил в Стране Кленового Листа славу Пеле. Валерий Харламов, встретив жену с сыном, которые вернулись с юга, отправился на дачу. Не спал всю ночь, переживал, но утром нужно было ехать в Москву.

С ночи до утра 27 августа в Подмосковье зарядил дождь. Хотя на дворе стоял август, этот дождь уже был по-осеннему холодным.

Когда именно по дороге жена хоккеиста, Ирина Харламова пересела за руль, неизвестно. Есть версия, что не выспавшийся Валерий Харламов поменялся местами с супругой, сидевшей справа на переднем сиденье, после того, как вырулил со щебенки на Ленинградское шоссе. Другие считали, что это случилось, когда машина скрылась за поворотом от взора ее матери. В любом случае на Ленинградке «Волгу» вела уже супруга хоккеиста.

Говорили, что харламовская «Волга» с номерами 00-17 ММБ на мокром от утреннего дождя шоссе, дескать, шла с приличной скоростью — около ста километров в час. Но знавшие Валерия и Ирину люди говорили, что она вряд ли могла выжимать более 70 километров в час на мокром и скользком шоссе, тем более на «Волге», на которой почти не ездила. Впоследствии это подтвердит милицейская экспертиза. Машина в момент столкновения двигалась со скоростью в 60 с небольшим километров в час.

Как говорили эксперты, скорее всего, Валерий на переднем сиденье и двоюродный брат Ирины Харламовой (Смирновой) Сергей, который недавно вернулся из армии, заснули. Если так, то во сне встретил свою смерть легенда номер 17, так и не поняв, что произошло. Говорят, что встретить свою смерть во сне — удел счастливых людей, помеченных Господом. Не всякому дано такое.

Двигаясь по практически пустому Ленинградскому шоссе, Ирина Харламова увидела знак — «Ведутся дорожные работы» и стоящие впереди дорожные ограждения. Куда поворачивать на такой скорости? Ведь нужно дать в сторону! Она решила обогнуть препятствие.

«Волгу» резко крутануло. На этом злосчастном мокром асфальте, не так давно уложенном дорожными рабочими. Раз, два. Машину завертело, закружило волчком. Все произошло в считанные мгновения. 00-17 вынесло на встречку. Судя по всему, Харламов в этот момент очнулся, эксперты зафиксируют, что его левая рука была протянута к рулю. Значит, хотел помочь жене вырулить…

И откуда в такую рань здесь взялся этот грузовик, как оказалось позже, тяжелый, доверху забитый запчастями. Парень, сидевший за рулем, вцепился в руль, открыв рот. Он понял — столкновение с потерявшей управление «Волгой» неминуемо. Молодой человек, управлявший ЗИЛом, выкрутил руль право, пытаясь уйти на обочину. Поздно. «Волга» с номерами 00-17 ММБ уже летела на груженую и оттого менее маневренную махину. Ударилась в грузовик боком и покатилась в кювет.

Скрежет железа, жуткий тупой удар и звон стекол. Женщина вылетела через лобовое стекло. «Волгу» сжало, искорежило, металл смяло, перемололо, раскочевряжило. Все. В таких катастрофах, как правило, выживших нет. Удар, как потом установили сотрудники ГАИ, пришелся на «Волгу» сзади, туда, где сидел двоюродный брат Ирины Харламовой. Харламова ударило в затылок. А его жену выбросило из кабины. Она лежала на асфальте и была жива еще около 10 минут. Задала лишь один вопрос: «Как Валера?». И скончалась.

Через несколько секунд водитель ЗИЛа выбежит из кабины. Ужас. Дикий ужас овладеет им после того, как в пассажире на переднем сиденье он признает народного любимца Валерия Борисовича Харламова. Уже не дышавшего и ушедшего в мир иной.

Об этом и других деталях позже рассказал сотрудник ГАИ Лев Максимович: «Когда я осмотрелся на месте происшествия, то почти сразу в деталях понял, что произошло. Все застыло, будто на фотографии: Харламов, как живой, сидел на переднем сиденье пассажира, руку протянул в сторону руля. Наверное, в последний момент он пытался помочь жене справиться с управлением. Его жена Ирина лежала в кювете и еще была жива. «Скорая» стояла рядом. Врач суетился с ватными тампонами, пытаясь спасти ей жизнь. Двоюродный брат хоккеиста, сидевший на заднем сиденье, погиб на месте».

Смерть семьи Харламовых, как потом писали, стала «во многом цепью случайных совпадений». За день до аварии на этом участке меняли асфальт. В месте, где заканчивалось новое покрытие, образовался своеобразный выступ, кто говорит, высотой пять, кто семь сантиметров, который и стал причиной трагедии. Как позже сухо напишут эксперты, «жена Харламова была неопытным водителем и, наскочив на кочку, потеряла управление». Машину закрутило на шоссе, и она столкнулась с ЗИЛом, который шел навстречу.

Скорее всего, они бы выжили, если бы были пристегнуты. Если бы да кабы.

Но смерть, как известно, не признает сослагательных наклонений. Вдобавок, грузовик, как назло, был до отказа набит запчастями. Этот тяжелый балласт усилил и без того мощный удар. Да и скользкий асфальт в этом месте, словно нарочно, не оставил шансов на спасение, словно «выплюнув» машину в кювет. «Новое покрытие, на которое попала «Волга», во время жары было скользким, как лед…», — напишут позже. Но эти проклятые если…

Спустя час о трагедии узнает вся Москва. Эту информацию корреспонденту ТАСС подтвердят в столичном ГАИ. А позже мировые ленты новостей «прошьет молния» из Страны Советов: «Как сообщил ТАСС, в автокатастрофе под Москвой сегодня утром погиб знаменитый хоккеист Валерий Харламов и его жена. У них остались двое маленьких детей — сын и дочь».

«Я проводил тренировку в команде СКА Ленинград. Пришла депеша от дежурного по клубу, что трагически погиб Валерка. Я собрал команду, объявил своим помощникам, чтоб они сами проводили тренировку. И тут же выехал в Москву. Потом мне уже рассказали, что и как произошло. Она была за рулем. С дачи выезжал он. На трассе уже сидела она. Она не умела водить. Вот и все. Так и произошла трагедия. Если бы он сидел за рулем, то трагедии не произошло», — признался в беседе с автором этих строк капитан сборной СССР Борис Михайлов.

«Перед его смертью я уехал в Голландию в рейс. Я тогда работал в «Совтрансавто» и был в тот момент за границей. Мне, найдя телефоны через руководителей, позвонил Геннадий Цыганков. По радио в Европе еще ничего не сообщалось. Гена был немногословен: «Так и так, крепись, Миша, случилась такая трагедия!». Но я никак не мог вырваться, не мог успеть — таможенные дела, бросить машину я тоже не имел права, времена были такие. Я приехал уже после, все узнавал по всем слухам, — вспоминал друг Харламова Михаил Туманов.

— Как я понял, в результате сильного дождя, который прошел накануне, у «Волги» намокли колодки. Асфальт на Ленинградском шоссе, по которому двигалась машина, был скользкий как каток. При резком торможении случился резкий занос. И Ирина не смогла справиться с управлением. Тем более что стаж езды на «Волге» у нее был маленьким, да и водить она училась на другой машине, на «Москвиче», — признавался в беседе Михаил Туманов.

В то роковое утро, по счастливой случайности: захотели дополнительную порцию того самого шашлыка, которую пообещала приготовить бабушка, дети Харламовых остались на даче. Остались живые. Остались сиротами.

«27 августа утром позвонила Татьяна Михайлова и говорит: «Быстро приезжай ко мне. Валера разбился. Приезжай скорее». Вылетаю из дома. Как назло, ни троллейбуса, ни автобуса. Ни такси. Нашла частника. Вся реву. Не верится, что произошло. Водитель спрашивает, что у меня случилось. Мне сказали, что у меня брат разбился. Приезжаю к Татьяне домой, а там ее младший сын говорит мне: «Тетя Таня, а они уже уехали в морг на опознание. Вы сидите здесь и ждите». Я ждала, потом позвонила из морга Татьяна и сказала одну фразу: «Да, это Валера». Потом по радио пошла информация сразу же. Потом папа пришел, мы все приехали домой. А на следующий день должна была приехать мама», — вспоминала сестра хоккеиста Татьяна Харламова.

Игравшие на Кубке Канады хоккеисты сборной СССР, среди которых было несколько очень близких друзей Валерия Борисовича, (да что говорить вообще: он сам, был многолетним любимцем и душой сборной, как его можно было не любить), не смогли приехать на похороны. Оттого им, игрокам, было обидно. Они не смогли отдать почести, кинуть горсть земли, как это положено при погребении, в могилу того, которого так уважали и любили. Не могли быть рядом на кладбище и одновременно в горе со всей страной.

Известие о гибели Харламова в автокатастрофе под Москвой, по свидетельству его лучшего друга Александра Мальцева, стало для него «страшнейшим ударом», от которого он не мог оправиться годы. Сборная СССР в момент катастрофы направлялась на самолете в Страну кленового листа для подготовки к Кубку Канады. «В аэропорту Виннипега, подойдя к нам, шведский судья рассказал, что погиб Харламов. Для нас был страшным ударом уход из жизни такого самобытного игрока и удивительного человека. Я понял, что потерял родную душу, — вспоминает Александр Мальцев. — Валерка Харламов был настолько любим всеми, что когда в Северной Америке объявили минуту молчания по Валерию, то, думаю, почтить его память встали вся Канада и Соединенные Штаты».

«Самого близкого друга судьба у меня отняла, — тихо говорит Александр Мальцев. — Если бы жив был сейчас Валера, совсем бы по-другому все сложилось. Его мне никто заменить так и не смог…».

О своем друге Александр Николаевич вспоминает часто. В эти минуты в его глазах видна боль утраты, которая не стихла, несмотря на прожитые годы. На эти три с половиной десятилетия. Мальцев оживляется, когда его просят рассказать о счастливых днях, проведенных с Харламовым, когда о его друге говорят теплые слова.

27 августа 1981 года игроки советской команды информацию о смерти любимца сборной поначалу воспринимали не иначе как провокацию — портрет Харламова, обрамленный черной траурной лентой, показывали в новостях по телевизору, когда игроки сборной заселялись в гостиницу.

Решили позвонить домой. Это трагическое известие подтвердилось после того, как руководитель советской делегации Борис Майоров прямо с рецепции сделал звонок в Москву. По его побелевшему вмиг лицу хоккеисты сборной СССР догадались, что действительно случилось непоправимое.

«В Канаду мы почти два дня добирались на перекладных. Прилетели в Виннипег, там была ночь, мы отсыпались. Утром, когда включили телевизор, в сообщениях новостей стали появляться фотографии Валеры в черной рамке. Тогда никто по-английски особо не говорил. Мы не понимали, что происходит. Все сбежались вниз в холл гостиницы. Потом кто-то пришел и сказал, что произошла такая трагедия. Начался шум. Мы сказали руководству, что полетим обратно в Москву на похороны. Начальник делегации из ЦК, инструктор, который дозвонился домой, сказал, что в ближайшее время состоится собрание команды, — вспоминал в беседе Вячеслав Фетисов. — В итоге нас убедили в том, что мы не успеем добраться на похороны. Не верилось, что такое произошло. Только вчера он был рядом с нами и … вдруг его больше нет. Когда мы вышли со стадиона в Канаде, много людей подходило к нам, все произносили соболезнования и все говорили имя Харламов. Только когда мы прилетели в Москву и пришли на его могилу, только тогда я осознал, что Валерия Борисовича нет с нами. Не хотелось верить в это до последней минуты, но это была горькая правда. Это был шок. Это была потеря друга».

К Тихонову с просьбой отпустить на похороны друга пришли Третьяк, Васильев и Мальцев. Не пустил Тихонов, хотя игроки буквально умоляли наставника сборной дать возможность проститься с лучшим другом. Готовы были лететь в Москву за свой счет. Первым рейсом, подсобили бы канадцы. Готовы были сразу же после похорон вернуться обратно на Кубок Канады. Тихонов был непреклонен.

«Мы пришли к Тихонову и за свой счет попросились полететь в Москву на похороны. Тихонов нам категорически запретил делать это. Собрались все ребята, помянули, выпили по 100 грамм водки все. Все мы ополчились на Тихонова. Во-первых, ты виновник того, что Харлама не взял. Если бы он поехал, то не было бы этой жуткой аварии и такого горя у нас. Во-вторых, то, что не отпустил нас на похороны. После 1972 года Валера сделал в Канаде революцию в хоккее. Он был там популярен, как национальный герой», — признавался Александр Мальцев.

В раздевалку советской команды после одного из матчей на этом турнире зашел Бобби Халл. В руках он держал букет красных гвоздик. «Я знаю, что красные гвоздики были любимыми цветами Валерия Харламова. Пожалуйста, возьмите их и поклонитесь от имени всей Канады великому Хоккеисту и Человеку», — попросил Бобби Халл.

На Кубке Канады 1981 года хоккеисты сборной, играли за двоих: за себя и Валерия Харламова. Можно только представить, насколько тяжело им давались эти матчи. Когда каждую секунду жгла боль невосполнимой утраты, когда постоянно терзала мысль о том, что они не могут отдать последнюю дань памяти другу и товарищу в Москве, а должны в эти дни находиться далеко за океаном.

Обстановка в рядах сборной СССР действительно была гнетущей. Особенно тяжело приходилось тем, кто играл с Валерием Харламовым в сборной и клубе много лет, для которого он стал другом и братом. «Прошло уже три десятилетия, а в памяти до сих пор события тех дней. И главное, вопрос, почему это случилось так внезапно? Не после какой-то болезни, а вот так оборвалась жизнь одного из лучших наших спортсменов, нашего друга», — вспоминает Борис Михайлов.

Игроки тогда, в Канаде, провели свое, отдельное от тренеров и руководителей делегации собрание. «Валерка Васильев, капитан команды, все ребята сказали, что победу нужно посвятить памяти Валерия Борисовича. Мы поклялись, что будем биться до последнего и постараемся выиграть Кубок Канады, который он сам хотел выиграть. Перед финалом мы собрались еще раз, все вместе, без руководства, без тренеров и сказали, что мы все сделаем, чтобы выиграть финальный матч у Канады», — признался Вячеслав Фетисов.

Сборная СССР действительно собралась с силами, и выиграла Кубок Канады 1981 года, да с каким счетом, 8-1! Не оставив камня на камне от канадцев и посвятив эту победу памяти Валерия Харламова. По приезде в Москву игроки ЦСКА и сборной побывали и у родителей Валерия Харламова, и на кладбище. «По прилету в Москву из Канады нас встречали жены и родственники. Мы сели в автобус и прямо из аэропорта поехали на Кунцевское кладбище. В его гибель не верилось до последнего, но когда уже мы пришли на могилу то поняли, что ни Валеры, ни Иры больше не будет»,- вспоминал в беседе Вячеслав Фетисов.

Похороны Валерия Харламова состоялись 31 августа 1981 года на Кунцевском кладбище. Сначала великого хоккеиста было решено похоронить на Ваганьковском кладбище, куда ушло соответствующее письмо из московского горисполкома. На Ваганьково с письмом в руках приехал ответственный «партийный товарищ» и абсолютно бестолково выбрал участок в дальней, у забора, тогда еще неосвоенной, части кладбища. Когда друзья хоккеиста приехали посмотреть на участок, то сразу же отказались: к месту погребения было попросту трудно пройти. «Приехали бы вы раньше этого кадра, я, конечно бы, выделил лучший участок, поближе к могиле Высоцкого, сейчас, не могу, разнарядка уже утверждена», — развел руками директор кладбища.

В результате было принято решение похоронить великого хоккеиста на Кунцевском кладбище столицы.

Прощание с Валерием Харламовым и погребение организовал хоккейный клуб ЦСКА. На маму легенды, Бегонию Харламову было больно смотреть. Ей постоянно кололи успокоительное. Проститься с народным любимцем пришли тысячи и тысячи людей. Как годом ранее. На смерть Высоцкого.

Прощание с Харламовым продлили на два часа, после того, как организаторы увидели, какая огромная очередь людей тянется в Ледовый дворец ЦСКА. Люди лезли через забор. Очередь тянулась прямо от метро «Аэропорт», так было много народу.

На похоронах действительно было очень многолюдно. Офицеры, генералы с золотыми звездами Героев Советского Союза, артисты, спортсмены, женщины, взрослые и дети в глубокой скорби проходили мимо гробов. Седая старушка, убитая горем, встав на колени, положила скромный букетик к ногам безутешной матери Валерия Харламова. Бегонии Харламовой выразил соболезнования испанский посол, склонился над ней, что-то говорил, потом встал в почетный караул.

Народу все прибывало. Сплелось все воедино, слились потоки слез, переливаясь в огромное, да простит меня, читатель, не подберу подходящего сравнения, «море горя». И сама эта нелепая гибель, и эта гибель в расцвете сил, и то, что ушел так рано и несправедливо такой феноменальный человек. Действительно, народный любимец, которому бы жить да радовать людей своим искрометным даром…

«На территории армейского дворца спорта все битком было заполонено людьми, многие из которых плакали. Мы армейцы были в военной форме. Это было невыносимое чувство. Михайлов, Петров, Лутченко несли гроб Валеры. Я нес венок. Больнее всего было смотреть на его маму. Это был шок. Боль потери чувствовалась годы. Об этом много говорили, эта тема постоянно затрагивалась. Если бы он поехал в Канаду, тогда бы мог остаться жить. Но, это судьба. Я не из тех, кто эту тему поддерживает. Харламов — это человек уникальный. И потеря его была очень тяжелой», — вспоминал в беседе с автором этих строк Сергей Наильевич Гимаев.

В конце концов, приняли решение везти гроб на кладбище, несмотря на то, что люди все еще шли к дворцу. «Вспоминаю, что на похоронах Валеры народу было очень много. Тысячи и тысячи людей. К нашему, армейскому залу тяжелой атлетики сплошной поток людей шел. Как в мавзолей шли. От входа в ЦСКА и туда. Очень много народа было. Долго проходила панихида из-за нескончаемого потока людей. Потом отправились на Кунцевское кладбище. Мы ехали отдельной машиной. Там непонятно, кто сел. Было несколько автобусов, чтобы туда доехать. На кладбище все тоже битком забито было, не пробиться. На Кунцевском же дождь лил, как из ведра, потом вдруг солнце резко в секунду выглянуло. Выступали Тарасов, председатель спорткомитета министерства обороны, генерал такой хороший. Выступало руководство, и люди говорили»,- вспоминал в беседе с автором этих строк олимпийский чемпион Александр Гусев.

Так получилось, что накануне рокового дня гибели своего друга друг Харламова, знаменитый Владимир Винокур уехал в Курск в гости к родителям. «Тут мне позвонил Лева Лещенко и говорит: «Володя, с Валерой беда. Он разбился на машине». Я по инерции спрашиваю: «Он в военном госпитале или в гражданской клинике, вспоминая об аварии, которая у него была в 1976 году?». Тогда Лева сказал мне, что случилось самое страшное и непоправимое. Я немедленно поехал в Москву», — вспоминал Винокур в беседе с автором этих строк.

«Похороны Валеры стали для нас трагедией, описать которую не хватит никаких слов. Я не чувствовала ничего: ни ног под собой, ни головы не было. Только запомнила, что когда мы выезжали с процессией из Дворца спорта ЦСКА, повсюду, несмотря на проливной дождь, стояли плачущие люди на коленях и так провожали его в последний путь», — вспоминала Татьяна Блинова, знавшая Валерия Харламова с детских лет.

«В день похорон Валеры в 81-м году, когда мы выехали из ЦСКА, был ливень, мы ехали автобусом. Вспоминается символический эпизод. Едет траурная колонна и вдруг перед нашим взором предстает совершенно потрясающая картина. Мужчина в светлом костюме под этим сумасшедшим дождем выходит прямо на Ленинградское шоссе с охапкой роз, встает на колени, прямо в воду перед едущим навстречу ему катафалком с гробом Валеры и Ирины, а затем и всей колонной, и кладет эти цветы, эту охапку шикарных роз прямо на мокрый асфальт. При этом он рыдал. А потом, когда мы приехали на кладбище, засияло ослепительное солнце. Я всегда, когда это рассказываю про похороны Валеры, вижу эту символическую сцену: мужчина, розы, ливень и сияющее солнце, — вспоминал Владимир Винокур. — Когда я хожу на кладбище к брату, и отец там лежит рядом, а метров 50 от них — могила Валеры и его родных. Я всегда прихожу туда, всегда там цветочки лежат. Постою, подумаю, вспомню. Нельзя никого винить в его гибели. Многие разное, что говорят. Но это судьба. У каждого человека. Мы на этой земле гости».

Ливень прекратился, выглянуло солнце. В этот момент к гробу подошел Анатолий Тарасов. Вдруг прогремел гром и снова начался ливень. Тогда Тарасов сказал: «Видите по Валере плачет вся Москва». И потом вдруг также резко выглянуло солнце. «В прощальном слове на траурном митинге перед тысячами людей, перед верными друзьями хоккея и Харламова, собравшимися на Новокунцевском кладбище, я говорил, что Валерий «не знал своего величия», — напишет позже Анатолий Владимирович Тарасов. — Валерий был действительно великим хоккеистом, … он не ведал истинных масштабов своего поразительного дарования, никак, никогда, ничем и ни перед кем не подчеркивал своей исключительности и вообще был редкостно порядочным, чистым и честным человеком».

То, что делал Харламов на льду, действительно неподвластно простому ремесленнику и даже мастеру хоккея. Так играл художник, замкнутый в себе, ранимый, тонко чувствовавший фальшь. Таким Харламова, обычно веселого и жизнерадостного, и вспоминают все, кто его знал.

Так что же случилось на Ленинградском шоссе 33 года назад, 27 августа 1981 года?

ТИХОНОВ НЕ ВЗЯЛ ЕГО В КАНАДУ

За день до трагедии Ирина Харламова с шестилетним сыном Сашей возвращалась с юга, и Валерий поехал встречать их в аэропорт. Теща Нина Васильевна жила с маленькой внучкой Бегонитой на даче в деревне Покровка, что под Клином, в тот вечер вся семья собралась там же… А накануне в карьере хоккеиста Харламова случился перелом. Сборная улетела на Кубок Канады, а его в последний момент «отцепили». Грубо, без церемоний. Команда уже паковала вещи перед отправкой в аэропорт, когда главный тренер Виктор Тихонов вызвал Харламова для беседы. Через полчаса Валерий вышел из тренерской сам не свой. Ничего не объясняя, он пожал коллегам руки, что-то промямлил про необходимость обязательно победить, развернулся и уехал. Конечно, тренер имел полное право решать, с кем ехать на престижнейший турнир, но никто из хоккеистов не понял, почему так нужно было все обставлять.

Понятно же было, что для 33-летнего Харламова это был бы последний турнир такого ранга, его лебединая песня. Он и готовился к нему неистово. Но увы…

ЗА РУЛЬ СЕЛ ВАЛЕРИЙ

Вспоминает теща Валерия Харламова, Нина Васильевна:

— Приехав из аэропорта, дочь сразу отозвала меня в сторону и предупредила, чтобы я ни словом не обмолвилась о сборной. Было видно, что Валера и так очень сильно переживает. Ира слегка простудилась на юге, поэтому спать легли рано. Никакой выпивки, ничего не было. Ира привезла хорошее вино, но Валера сказал, чтобы сохранили его на мое пятидесятилетие. Разместились в одной комнате. Но Валера лег не сразу. Потолкался по даче, потом пристроился к Саше на кровать. Хотела взять ребенка к себе, но он отказался. Я чутко сплю, поэтому видела, как Валера несколько раз вставал. Не курил, просто посидит-посидит — да снова ляжет. Утром встали рано. Ира с Валерой засобирались в Москву, и она предложила вести машину, поскольку он не выспался. Тут уж я, зная, что у дочери нет прав, запротестовала: «Не давай ей руль, она и так без тебя два раза одна на дачу приезжала. Да и погода сегодня дождливая». Валера согласился со мной, тем более что надо было еще крюк сделать — племянника Сережу, который недавно вернулся из армии, завезти по делам. Короче говоря, Валера сел за руль, и они уехали.

«ВОЛГА» ВЫСКОЧИЛА НА ВСТРЕЧКУ

Уже никто не узнает, почему, едва отъехав от дачи, Валера уступил руль жене. Видимо, это произошло сразу, как только деревня скрылась за поворотом. А трагедия произошла в четырех километрах от Покровки. Вспоминает водитель «ЗИЛа» Виктор Петрович Крылов:

— Около девяти часов я ехал в районе Солнечногорска по Ленинградскому шоссе. Перегонял новый автомобиль из Пушкина в Ленинград. Скорость у меня была маленькая, я всегда осторожно езжу, а тут еще новый асфальт. Он же скользкий, словно жирком смазанный. Но дорога была свободная, движения мало. И вдруг навстречу по моей полосе летит «Волга». Она пыталась уйти от удара, поэтому ее развернуло боком. Вот этим боком она в мой бампер и ударилась. Ее еще раз развернуло и выкинуло на обочину. Мне милиционер потом говорил, что у них спидометр заклинило на 110 километрах(в материалах уголовного дела зафиксировано, что скорость «Волги» была 60 километров. — «ВМ»). Меня тоже потащило вправо, и я съехал в кювет. Тут сразу милиция. Она ехала за Харламовыми, как специально… Я чуть оправился от шока и стал помогать старшему лейтенанту вынимать людей из легковушки. За рулем была женщина. Когда достали, она еще два раза вздохнула и умерла. А двоих мужчин вытащили уже мертвыми. На лицах у них не было ни царапинки. Кто-то узнал в одном Валерия Харламова. Потом приехал генерал-майор, начальник областной ГАИ. Он отвел меня в сторону и долго оценивающе смотрел мне в глаза: прикидывал, не пьян ли я. Затем похлопал по плечу: «Не волнуйтесь!» На месте катастрофы я провел минут сорок.

НА ПРОКЛЯТОМ МЕСТЕ ПОГИБЛИ МНОГИЕ

На месте той катастрофы нынче стоит памятник. На небольшом постаменте — хоккейная шайба из гранита и клюшка из металла. На шайбе написано: «Валерий Харламов. Здесь погасла звезда русского хоккея». Частенько на постаменте можно видеть обычную шайбу и старую, видавшую виды клюшку, перемотанную еще с советских времен изолентой. Сверху — цветы.

Дорога на 74-м километре нынче на загляденье, асфальт отменный, ни выбоинки. Но по обе стороны от памятника, чуть в стороне — венки на деревьях. Не только для Харламовых это место стало роковым… Виктор Крылов, водитель «ЗИЛа»:

— Я на том проклятом месте много раз был. Я же потом продолжал машины гонять по Ленинградке. Остановлюсь, подойду к памятнику, постою… Но не знаю, в чем мне себя укорять. Видно, так Богу было угодно.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Водителя ЗИЛа не виню

Александр Харламов, сын:

Своего сына я назвал в честь папы, Валерием. Сейчас ему 15 лет, с хоккеем у него не сложилось. Сам я в хоккей играл 13 лет, три года из них в НХЛ, в «Вашингтон Кэпиталз». На месте гибели папы бываю всякий раз, когда еду на дачу. Того водителя ЗИЛа ни в чем не виню, произошедшее — стечение обстоятельств.

ФАКТ

Из протокола с места аварии

«Столкновение произошло при нормальной видимости на участке шоссе, проезжая часть которого мокрая, асфальтированная, горизонтального профиля. При выезде автомобиля «ГАЗ-24″ с полосы старого асфальтобетона (черного щебня) и наезде на выступающую на 7 сантиметров кромку свежеуложенного асфальтобетона произошел занос автомобиля, после чего он выехал на полосу встречного движения».

Одно колесо «Волги» оказалось на новом, высоко выступающем асфальте, а другое — на старом. Спецы говорят, что на новом асфальте первое время всегда выступает небольшая масляная пленка. А тут еще изморозь. Вот «Волгу» и понесло. А навстречу ехал «ЗИЛ» из Пушкина.

ДОСЬЕ

Валерий Борисович Харламов родился в Москве 14 января 1948 года. Нападающий ЦСКА и сборной СССР. Двукратный олимпийский чемпион, восьмикратный чемпион мира. Член Зала хоккейной славы НХЛ. Награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени и орденом «Знак Почета».

ОБ АВТОРЕ

Сергей Емельянов, шеф-редактор проекта «Московский спорт». В журналистике с 1979 года. Лауреат премии Олимпийского комитета России. Один из основателей приза «Футбольный джентльмен года».

Эпоха Харламова не повторится

Тридцать три года назад, 27 августа 1981 года, в автомобильной катастрофе погиб легендарный хоккеист Валерий Харламов. Ему тогда также было тридцать три. Не следует, наверное, вспоминать все его титулы, достижения. Наверное, всем известно, как его до сих пор боготворят во всем мире, а в хоккейной Мекке Канаде Харламов до сих пор один из идолов. Следует, наверное, просто сказать, что Харламов из тех великих спортсменов и людей, которого любили все, несмотря на клубные пристрастия. ()

© Предоставлено: Starhit Александр Гусев

Гусев играл много лет за ЦСКА, становился олимпийским чемпионом Инсбрука, участником суперсерии в 1972 году. «Воспитанник армейской ДЮСШ вместе с Валерием Харламов играл в «Звезде» из Чебаркуля. Александр Гусев отличался великолепным катанием, чувством первого паса и прекрасным броском», — говорится на сайте ЦСКА.

О месте и дате прощания пока ничего не сообщается. Известно, что вместе с Харламовым Гусев попал в фильм «Легенда №17». Правда, его фамилию поменяли.

«Прислали сценарий, — читаю, читаю. Получается, будто мы с Валеркой в Чебаркуле только за бабами увивались да водку пили. Я возмутился. И меня вычеркнули. Вписали Гуськова. Но и сценарий, слава богу, подчистили. Болельщики вообще как-то после матча вынесли нас с Харламовым на руках. В Чебаркуле тогда — ни одного ресторана, поэтому я сказал: мол, несите до магазина. Ссадили раньше», — вспоминал в одном из интервью Гусев.

© Предоставлено: Starhit Александр Гусев

После окончания карьеры Гусев работал тренером и продолжал выступать в ветеранских турнирах. Когда он смотрел «Легенду №17», на него накатывали воспоминания о молодости.

«Сидишь, вспоминаешь, какие-то эпизоды заново переживаешь. Матчи свои не пересматриваю, а фотографии — с удовольствием. Недавно как раз разглядывал. Наткнулся на снимок — я с Юрием Гагариным. Он был на игре, когда меня Тарасов впервые выпустил за ЦСКА. Рядом карточка с Фиделем Кастро. Он когда в Москву приезжал, сразу просил на хоккей отвести. На лед его выводили, руки пожимал. Смотрю и думаю: будто вчера было», — делился Гусев со Sports.ru.

Фото: Татьяна Дорогутина/ТАСС, Getty Images

На эту тему:

  • Избитый хоккеист Максим Кондратьев отказался от дочери, чтобы не платить алименты в 15 тысяч
  • Хоккеист Самвел Мнацян скончался в Германии
  • Артемий Панарин объявил о помолвке с дочерью экс-тренера сборной по хоккею
  • Илья Соболев рассказал, что в кризис зарабатывает на рекламе миллион рублей

admin

Поadmin

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *