Фил эспозито хоккеист

Фил Эспозито: «Якушев стал бы суперзвездой НХЛ,
а сейчас лучший в мире — Малкин»

Фил Эспозито рассказал о наследии Суперсерии-72, своем перспективном внуке с русскими корнями и российских легионерах в НХЛ. Его легендарные соперники Александр Якушев и Борис Михайлов подтвердили: 40 лет спустя этот задиристый канадец стал для них другом.

Артем АГАПОВ с Красной площади

Протокольной пресс-конференции явно было мало. Лучший бомбардир «Кленовых листьев» в Суперсерии-72 охотно пообщался с представителями прессы в ГУМе еще более получаса. Это 40 лет назад он нелестно отзывался и о советских хоккеистах, и о всех Советах в целом. Теперь же высказывался миролюбиво и уважительно, записав в свои друзья Владислава Третьяка и Бориса Михайлова и выделив среди всех соперников Александра Якушева. Порой 70-летний канадец говорил не менее эмоционально, чем в памятном обращении к соотечественникам после четвертого домашнего матча в сентябре 1972-го, в котором болельщики «забукали» свою команду и не желали оценить мастерство чужих хоккеистов.

— Как вы попали в Москву?

— Все получилось очень быстро. Не так давно летал в Германию из-за смерти моей дочери (Кэрри Эспозито, жена Александра Селиванова и мать троих детей Дэлана, Нико и Рокко умерла 30 января в возрасте 43 лет. — Прим. «СЭ»). В среду мне поступило приглашение, а вчера я уже прилетел. Пока времени оглядеться было очень мало. Сегодня моя жена выбралась в торговый центр и была удивлена, как же тут все дорого! (Смеется.) Тут все дороже, чем в Нью-Йорке. А утром я вместе с остальными ездил в резиденцию к премьер-министру Путину. Ох, какой же прекрасный у него дом!

— Но еще не так давно вы заявили, что не собираетесь в «вонючую Россию» и подумаете о визите разве что за сто тысяч долларов. Что же изменилось?

— Знаете, я вам сейчас скажу кое-что. Мне тогда позвонила какая-то женщина, я не разобрал, кто она такая и что именно хотела. Она сказала: «Вы же едете в Россию…». Я спросил: «Когда же?». А она: «Через пару недель». Я ответил: «Нет». И добавил: «Мне и во Флориде хорошо. Обожаю здешнюю погоду, мне тут все нравится. Не собираюсь ни в Канаду, ни в Россию, ни в Германию».

Многое поменялось в среду, когда мне поступил звонок от Скотта Макферсона (вице-президента клуба «Легенды хоккея». — Прим. «СЭ»). Согласился на предложение со словами: «Конечно! Да никаких проблем!». Моей жене оказалась интересна эта поездка, так что с удовольствием ответил «да».

— И как вам встреча со старыми соперниками?

— Очень приятно. Рад увидеть и Лутченко, и Петрова. Последний был просто невыносим. Он постоянно доставал меня, начиная со вбрасывания. Я говорил ему: «Не напирай на меня, оставь меня в покое». А он не отставал и сказал: «Тренер приказал закрыть тебя». А каков Влад Третьяк! Он едва ли не первый голкипер, который не стоял глубоко в воротах, а постоянно перемещался. И с ними, и со всеми другими парнями из той команды у нас теперь нет никаких проблем. Тогда наше противостояние рассматривали как войну. Но войны закончены. Я уже говорил, что 18 лет играл против своего брата Тони. И просто обожал бить его. Не люблю проигрывать. Где угодно.

— Кстати, что ваш брат, один из двух вратарей Канады в Суперсерии, говорил о том, как лучше противостоять форвардам сборной СССР?

— Тони говорил и про защитников. Он сказал, что пусть лучше они бросают, только не давайте им пасовать поперек площадки. Это был первый случай, когда вратарь обратил внимание на подобные вещи. Вы слишком молоды, но… В те времена защитники старались вывести форвардов на завершение. Теперь они сами бросают, причем часто не задумываясь. Игра меняется. И она стала меняться после той серии. Знаете, ребятишки в Канаде стали играть так, как Советы в 70-х. А в России — так, как мы в 70-е. И ваша игра лучше! (Улыбается.)

— На утренней встрече вы сказали, что ваш внук Нико станет классным игроком. Почему так уверены в этом?

— Потому что у него потрясающие способности! Я видел пару его матчей в Германии. В первом, когда ему было 13 лет, он забил пять голов. А три года спустя сделал дубль, причем отличился в овертайме, хотя его команда уступала 2:3.

— Нико наполовину канадец, наполовину русский?

— Он американец. Он родился в Санкт-Петербурге, Флорида. Хорошо же? Санкт-Петербург, Флорида! (Улыбается.) В следующем году отвезу его в канадскую школу. В свое время в ней учился Сидни Кросби, а сейчас там занимаются два ребенка Марио Лемье, три мальчика Мартина Бродера. Вот там по-настоящему учат играть в хоккей.

— А если ваш внук решит потом играть за сборную России?

— Почему бы нет? Послушайте, мир с каждым годом все меньше и меньше. Так что все может быть. Пока же мой внук очень похож на Мартина Сан-Луи. Только лучше играет на пятачке и выбирает позицию. Прямо так, как я в свое время. Возможно, он даже моя копия. Только не такой крупный. (Смеется.)

— Не считаете забавным, что Третьяк стал суперзведой в Канаде, а вас очень уважают в России?

— А сколько писем мне идет из России! И это до сих пор, просто невообразимо! На некоторые письма я отвечаю. Даже страшно подумать, что в таком возрасте я еще популярен, люди просят у меня автограф. И это здорово. Раз просят, расписываюсь. Я не такой, как зазнавшиеся хоккеисты НХЛ.

— 40 лет назад могли такое предположить?

— Знаете, если я скажу вам, что вообще мог не сыграть в серии, вы поверите? А ведь так и было. Уговорил меня только Бобби Орр. Мы с братом Тони не собирались участвовать в матчах. В родном городке Су-Сент-Мари открыли летнюю хоккейную школу. Пообещали, приехали и вложились. Так что когда звонил Иглсон (директор ассоциации игроков НХЛ Алан Иглсон, который был организатором Суперсерии и запомнился среди прочего провокационным жестом в адрес трибун «Лужников». — Прим. «СЭ»), когда звонил Гарри Синден (главный тренер сборной Канады. — Прим. «СЭ»), я отвечал отказом. Говорил им: «Нет! Это мое лето, у меня хоккейная школа, собираюсь заниматься ею, не хочу участвовать в ваших делах, отстаньте». Думал, что все это несерьезно, что это просто выставочные матчи. Не представлял, что это станет таким событием. Все вылилось в большую игру, в нее вмешалась политика: Канада против Советов. Даже подумать не мог, что все так сложится. Никогда не испытывал таких эмоций ни до, ни после. Мы рубились на каждом участке площадки. С вывеской «Капитализм против коммунизма» нам тогда был очень и очень сильно неприятен соперник. Вам все понятно?

— А сейчас вы отправляетесь в гости к российскому премьер-министру…

— Ох… А вы представляете, чтобы я мог вот так вот встретиться с Брежневым?! Если да, то вы сумасшедший! Пожалуйста, я просто послал ему воздушный поцелуй, а он мне улыбнулся. Вот и все, что тогда могло быть.

— Завтрашний праздничный матч важен для мира хоккея?

— Этот выставочный матч, который будет завтра? Нет! Не стоит раздувать это событие. Тут полно хоккеистов, которые давно не играют. Только Якушев все никак не успокоится. Остальные могут появляться на льду раз в месяц в лучшем случае. А Третьяк выходит в защите. Да, будет весело, но не более. В Канаде такие игры не редкость. Только вот я завязал с этим. Знаете, куда приятнее, чтобы люди помнили меня таким, каким я был, а не таким, каким я сейчас есть. (Смеется.)

— А Третьяк в роли защитника — это весело?

— Это очень весело. Мой брат после завершения карьеры тоже переключился на игру в защите. Он не хочет стоять в воротах. Голкиперы не желают возвращаться в ворота, потому что это очень тяжелый труд. У них сложнейшая работа, намного тяжелее, чем у форвардов.

— Повторите на камеру ваш угрожающий жест со скамейки штрафников, который часто показывают в хронике?

— Конечно! — дважды хватает себя за горло, а потом еще и «перерезает» его. — Я показывал это Михайлову. Он вывел меня из себя, когда врезал клюшкой в интимное место. Мне это не понравилось. Хотел ответить, но мне тут же выписали удаление. Если в НХЛ кто-то делал подобное, я тут же бил его. Борис же этого избежал. Михайлов говорит, что я ему тоже врезал. Но этого не помню… Ладно, все в порядке. Все в прошлом. Давно это было.

Знаете, я видел лишь один путь к победе: мы должны были ненавидеть своих соперников. Именно ненавидеть. Вот так в НХЛ мы бились в Кубке Стэнли. Когда идет игра, ты ненавидишь другую команду, а после нее — идешь в бар попить пива. На льду же нет никаких друзей.

— Рядом с вами стоит Владимир Писаревский, который комментировал Суперсерию, и в том матче за жест в адрес Михайлова сравнил вас с французским актером Марселем Марсо…

— Да! С этим мимом? — жмет руку журналисту, которому Марсо в свое время выразил благодарность за сравнение с великим Эспозито, и изображает рваные движения комика. — А вообще знаете, худшей частью серии и в Канаде, и в России было судейство. Сказать по правде, и сейчас в Канаде и США стоит лучше готовить рефери. Они вообще не тренируются. Не хочу верить в это, но эти люди просто не дают хорошим игрокам показывать хороший хоккей. Это не то, что нам всем нужно.

— Вы пришли на пресс-конференцию в фирменной куртке «команды России». Вам ее Путин подарил?

— Нет. Взял ее здесь, в бутике компании.

— Могли представить 40 лет назад, что будете носить цвета принципиального соперника?

— Я лучше вот что скажу. После тех игр обратился к Якушеву: «Если приедешь играть в Бостон, получишь сто тысяч долларов». Он ответил: «Приезжай в Москву, получишь однокомнатную квартиру». (Смеется.) Однокомнатную! (Смеется.) А вообще этот парень был бы ой как хорош в НХЛ. Были и другие очень хорошие игроки. Но Якушев стал бы суперзвездой в Северной Америке. Огромный, сильный, с броском как у Бобби Халла. Этого парня я опасался больше всего. Да, остальные тоже доставили массу неприятностей, многие опасались Харламова. Но мне больше остальных запал в память Якушев. Этого парня было невозможно остановить.

И, кстати, сейчас лучший в мире игрок — Малкин, — неожиданно продолжил Эспозито. — Да, представьте себе, он, а не Овечкин, который уже не тот. Возможно, он стал слишком богат. Я люблю этого хоккеиста, он по-прежнему мне очень нравится. Но в его игре уже нет той страсти, которая была прежде. Может быть, это так Семин на него влияет. По таланту, не исключено, он выше Овечкина. Но у этого парня вообще нет никакой страсти. Он постоянно аморфен на льду. Я даже говорил об этом своему хорошему другу Джорджу Макфи (генеральному менеджеру «Вашингтона». — Прим. «СЭ»), с которым играл вместе в «Рейнджерс».

***

А вот мнение советских ветеранов об Эспозито и Суперсерии.

Александр Якушев:

— Пресс-конференцию пропустил, но то, что сказал Эспозито, конечно же, мне слышать приятно. Приятно еще и потому, что это сказал выдающийся игрок. Считаю, тогда он был одним из лучших. Как в своей команде, так и во всей серии. Он был одним из ярких, колоритных игроков, который запомнился многим. Вот прошло 40 лет, а его помнят, постоянно вспоминают. И говорят самые теплые слова. Это здорово.

Говорите, многие до сих пор вспоминают его с негативной стороны? Знаете, в то время был важен не только спортивный результат, серию в какой-то степени рассматривали еще и как идеологическое противостояние. И с нашей, и с другой стороны пытались доказать, что именно их спортсмены — лучшие. Был такой элемент, но сейчас все изменилось. Другие идеология, философия, у нас — строй политический. Сейчас мы друзья.

Что я ответил в 72-м на приглашение Эспозито переехать в Канаду и зарабатывать миллионы долларов? Сказал: «Лучше ты к нам. Мы дадим тебе однокомнатную квартиру, будешь играть за московскую команду». Но он почему-то отказался. Хотя в то время от такого предложения невозможно было отказаться. За однокомнатную квартиру-то… (Улыбается.)

Если говорить о воспоминаниях после серии в целом, то она запомнилась целиком, а не какие-то ее отдельные отрезки. Это была настоящая проверка мастерства, неизвестный до этого уровень.

Конечно, в завтрашней игре ветеранов определенно проявится спортивная составляющая, но она не будет главной. Все-таки это в большей степени шоу. Наподобие матчей звезд в России и Канаде. Красивые комбинации, голы. Все для зрителей. Вопрос о победе любой ценой точно стоять не будет.

Борис Михайлов:

— Припомнил ли мне Эспозито тот эпизод?.. Мы все вспоминали. Но это давно в прошлом. Сейчас нашли общий язык — и профессионально, и по-человечески. Никаких вопросов. Разговаривали как лучшие друзья. Неправильно говорить, что 40 лет назад мы были врагами. Мы просто были соперниками на хоккейной площадке. Это естественно. 40 лет прошло, мы изменились. Повзрослели, поумнели. Теперь никакого соперничества. Мы встречаемся и обсуждаем молодость, все было. Беседуем по-товарищески. И возвращаемся к прекрасным моментам моей жизни и, как думаю, его тоже.

Владислав Третьяк:

— Это исторические матчи, революция в мировом хоккее. До 72-го любители с канадскими профессионалами не играли. Как-то на чемпионат мира приехал вышедший на пенсию энхаэловец, так мы всей командой бегали смотреть что это за человек. А тут — восемь матчей, четыре у них, четыре у нас. Кто видел эти матчи, тот сейчас еще раз про них вспомнил, а молодое поколение должно серию посмотреть. Празднуем потому, что нужно отдать должное тем мастерам, они уже немолодые. Спасибо им за то, что они порадовали многих болельщиков своей игрой.

Фил Эспозито: Третьяк — дешевый вратаришкa

НЕСПОРТИВНО!

Почему знаменитый канадский хоккеист хамит в своей книге воспоминаний об эпохальной серии СССР – Канада 1972 года? Судите сами…

ОБМАНЩИК ИГЛСОН

В июле 1972-го мне позвонил Алан Иглсон (глава профсоюза игроков НХЛ. – Прим. ред.), он хотел знать, готов ли я сыграть против русских: «Мы формируем сборную Канады для серии матчей». Я спросил, будет ли в команде Бобби Орр и сколько нам заплатят. «Неизвестно даже, состоятся ли игры, – ответил Иглсон. – Но мы хотели бы видеть в команде тебя и твоего брата». «Сколько нам заплатят?» – настаивал я. «Ничего. Вам выдадут только по две с половиной тысячи суточных». Чтобы играть, нам с Тони (брат Фила Эспозито. – Прим. ред.) пришлось распустить нашу летнюю хоккейную школу и вернуть деньги за нее. Иглсон обещал возместить эти потери. Но, как всегда, обманул.

Я никогда не видел русских в игре и даже не слышал о них. Их Третьяк был звездой, но мне он не казался хорошим вратарем. Остальных я не знал и знать не хотел. Они были «комми», и этого мне было достаточно. Меня не интересовала их жизнь, но их, как я обнаружил, интересовала наша. Им устроили роскошный прием, они ели, как короли, ходили по магазинам и покупали джинсы. По мне, если ты коммунист – зачем тебе деньги и материальные блага. Я их презирал: будь тем, кем ты себя называешь.

Я был на льду в первой смене и забил гол через тридцать секунд. Был бросок, шайба отскочила, оказалась перед воротами, и я ее добил. Комментатор заорал: «Маховлич забил гол! Нет, нет, это Эспозито!!!» Через три или четыре минуты (на самом деле через 6 минут. – Прим. ред.) Пол Хендерсон забросил шайбу сразу после вбрасывания.

КАК МЫ ОБДЕЛАЛИСЬ

А потом у нас была пара удалений. Мы знали, что русские умеют кататься на коньках. Оказавшись в большинстве, они стали комбинировать, быстро перемещать шайбу с фланга на фланг и с легкостью забивать нам голы. От неожиданности мы просто обделались. В Монреале стояла 35-градусная жара, в зале не хватало воздуха. Мы тренировались кое-как и всего лишь две недели, они же готовились к этому два года. (А почему не 3, 5, 7, 10 лет? Наоборот, ситуация вокруг сборной СССР в тот год сложилась уникальная. В феврале под руководством Тарасова и Чернышева наши в третий раз подряд выиграли Олимпиаду. Сразу после нее оба мэтра подали в отставку, и сборную возглавил Всеволод Бобров. При нем в команде не нашлось места таким ключевым игрокам, как Анатолий Фирсов и Виталий Давыдов. Без Фирсова распалось ударное звено сборной, в котором он играл вместе с Викуловым и Харламовым. Все эти пертурбации привели к тому, что в апреле в Праге мы впервые с 1963 года проиграли чемпионат мира. По сути, Бобров в 72-м году создавал новую команду, которая выстрелила только на ЧМ-73, где выиграла 10 матчей из десяти. – Прим. ред.) Мы выдохлись полностью, и они выиграли 7:3. Честно говоря, наш вратарь Кен Драйден был не слишком хорош против русских, потому что они легко переводили шайбу с фланга на фланг, а он не привык к этому.

Я помню, что меня попросили прийти на пресс-конференцию. Жара продолжала выжимать из меня пот. «Все это было для вас сюрпризом?» – спросил кто-то. Сюрпризом?! Да вообразить не мог, что эти парни умеют так кататься на коньках. Никто не сказал нам об этом. Нам вообще ничего не рассказывали. Мы понятия не имели, кто они такие.

СУДЬЯ ПОМОГ НАМ

После первого периода второго матча в Торонто счет оставался 0:0. Мой брат Тони стоял в воротах, как скала. Я никогда еще не видел столько вратарского искусства, сконцентрированного в одном периоде.

После перерыва Уэйн Кэшмен сбил Лутченко и должен бы быть удален. Но свистка не было. Кэш откинул шайбу к воротам. Я подхватил ее, прошел вперед и бросил в дальний от Третьяка угол. В это время Кузькин ударил меня клюшкой по затылку. Но я не обратил внимания на удар: шайба трепыхалась в воротах. В третьем периоде Брэд Парк сделал один из красивейших пасов из тех, что я видел, на клюшку Курнуайе. Тот объехал защитника, стоявшего, как телеграфный столб, и легко обыграл Третьяка. Я и теперь не могу понять, как Третьяк затесался в Зал хоккейной славы. Ему, дешевому вратаришке, там не место, это девальвация почетного зала. Мы показали Советам, что умеем кататься тоже – 4:1.

ТВАРИ!

Третья игра была в Виннипеге, и Гарри Синден опять поставил в ворота Тони. Мы рано повели в счете, когда Паризе обыграл Третьяка. Но потом русские в большинстве забили гол, который выбил нас из колеи. Мы забрасывали шайбы, но у них опять реализовал численное преимущество Харламов. Затем последовали еще две их шайбы. И окончательный счет оказался равным – 4:4.

После этой ничьей равным стал и счет в серии – ничья, выигрыш и поражение. Мы полетели в Ванкувер, и Синден опять перетасовал тройки, а в ворота поставил Кена Драйдена. Русские переиграли нас – 5:3. Чего я никогда не забуду – это улюлюканье толпы на стадионе. Они выкрикивали ругательства в наш адрес. Это было жестоко, мы такого не заслуживали.

Меня назвали лучшим игроком в команде Канады. Телекомментатор задал мне какой-то вопрос. Но я был настолько зол, что даже его не запомнил. Мой гнев хлынул наружу. Я даже не знал, что я наговорил, пока 10 лет спустя не посмотрел видеозапись. Всякий раз, когда я просматриваю ее снова, меня охватывает стыд. «Твари! – проорал я. – Если русские болельщики освистают своих игроков в Москве, я вернусь и извинюсь персонально перед каждым из вас. Но я не думаю, что это случится. Мы старались. Мы хорошая команда, и мы не знаем, что можем сделать лучше. Но мы найдем пути быть лучше. А вы – неблагодарные твари!»

ДАМЫ ЕДУТ В МОСКВУ

Прямо перед отъездом из Стокгольма (в Швеции канадцы провели два матча с «Тре Крунур» – 4:1, 4:4. – Прим. ред.) Иглсон и Синден собрали нас вместе. Русские, сказали они, изменили условия соглашения. Они не хотят, чтобы мы приезжали с нашими женами и подругами. Что будем делать? Я был неофициальным капитаном команды и попросил Иглсона и Синдена удалиться, чтобы мы могли посовещаться. Решение, которое я предложил, поддержали все: мы едем, если они соблюдают все обговоренные условия. Если нет – черт с ними. «Я с вами», – сказал Синден, когда мы сообщили ему об этом. Иглсон согласился тоже. На следующий день они сказали, что все остается так, как было обговорено раньше. Наши дамы поедут в Москву.

Перед играми в России мы здорово нервничали. Накануне первого матча в «Лужниках» девочки преподнесли нам цветы. Я сжал букет так сильно, что сломал стебли, и цветы рассыпались по льду. Когда меня представили: «Номер 7, Фил Эспозито», я выехал вперед, поднял руку, но тут же споткнулся о них и упал задницей на лед. Снизу мне было видно, как улыбались русские.

Потом я оглянулся вокруг и вдруг увидел сидящего в ложе советского лидера Леонида Брежнева. Помните его брови? Я поймал его взгляд и послал Брежневу воздушный поцелуй. Человек, сидевший рядом с ним, начал улыбаться. Брежнев что-то буркнул, и улыбка исчезла.

И ТОГДА Я СКАЗАЛ РЕЧЬ

Мы великолепно отыграли два периода. Паризе, Кларк, Хендерсон забили голы, мы вели 4:1 всего за 11 минут до конца матча. Мы доминировали, хотя почти постоянно один из наших сидел на скамейке штрафников. Судьи были из советского блока, кроме одного – западного немца. (Неправда, один судья был из ЧССР, один – из Швеции, двое – из ФРГ. – Прим. ред.) И они подсуживали. То и дело фиксировали нарушения, которых не было, жуткое, жуткое судейство.

Мой брат Тони был в воротах, и мы проиграли 4:5. Можете представить его чувства. Накал эмоций был таким, что никто из вратарей не мог отстоять две игры подряд. (А 20-летний Третьяк отыграл все восемь! – Прим. ред.) В раздевалке царило уныние, но я сказал: «Парни, мы больше не уступим этим мерзавцам. Мы выиграем следующие три игры и всю серию».

Кен Драйден стоял в воротах следующий матч, и мы выиграли 3:2. Хендерсон был великолепен. Он забил редчайший по красоте гол. Развел двух защитников, прорвался между ними и поразил ворота Третьяка с дистанции. Якушев забил Драйдену, когда шайба скользнула по свитеру вратаря на лед, и он закатил ее. В остальном Кен действовал выше всяких похвал. (А Кларк тем временем по указке канадских тренеров сломал Харламова, который следующий матч пропустил, а последний играл с травмой. К тому же судьи в этой игре не засчитали явный гол Харламова. Драйден потом сам признался, что вытащил шайбу из-за линии ворот. – Прим. ред.)

Мы выиграли и третью игру в Москве. В ней весы склонялись то в одну, то в другую сторону. Пол Хендерсон опять, во второй раз подряд, забил победный гол – 4:3. Счет в серии сравнялся: по три победы при одной ничьей. Завершающий матч решал все.

ТРЮК ПАРИЗЕ

На последнюю игру тренеры опять поставили Драйдена. В первом периоде Паризе выгнали со льда. Ближний к нему судья не зафиксировал нарушения, но другой дал свисток. Паризе стал спорить и получил 10-минутное удаление. Тогда он подъехал к судье, поднял клюшку и размахнулся, грозя ударить его по голове. На секунду мне показалось, что он действительно его убьет. (Инспирированная Паризе 10-минутная пауза в матче сбила наших игроков с ритма и пошла явно на пользу гостям. К тому же судьи далее в спорных ситуациях опасались свистеть против канадцев. – Прим. ред.)

После второго периода русские вели 5:3. «Мы не должны проиграть, – сказал Пол Хендерсон в перерыве. – Если мы выиграем первые пять минут, игра будет за нами». Мы вернулись на лед, и я забил гол, подготовленный Питером Маховличем. Счет стал 5:4, и я не мог скрыть своего ликования. Не могу представить, почему они оставили меня одного на пятачке. Почему они не сбили меня? Может быть, потому, что с самого начала я установил правило: если кто-либо из них приближается, я действую локтями. Кто приблизился, получает локтем в лицо. И это держало их на дистанции.

КАК Я СПАС КАНАДУ

При счете 5:4 случился, возможно, лучший в моей карьере эпизод, хотя я при этом вовсе и не забил гол. Я был на льду, а Кен Драйден не успел закрыть правый угол, когда кто-то из русских выскочил из-за ворот и бросил. Я нырнул и левым коньком в падении отбил летящую в ворота шайбу. Это произошло так быстро, что многие болельщики этого и не заметили.

Потом я выиграл вбрасывание, шайба отскочила, Брэд Парк бросил, промахнулся, и Курнуайе добил ее – 5:5. Но красный свет за воротами не загорался! Русские опять жульничали. (Просто у судьи за воротами не сработала кнопка, включающая красную лампу. – Прим. ред.). Алан Иглсон видел это со своего места. Он взбесился настолько, что солдаты задержали и увели его. (Неправда, не солдаты, а милиционеры, не увели, а хотели увести. – Прим. ред.) Неожиданно Питер Маховлич вскочил со скамейки, перепрыгнул через бортик и стал замахиваться клюшкой на солдат, вооруженных пистолетами. За ним полезла вся команда.

Мы превратились в лунатиков. Питер схватил Иглсона: «Вылазь на лед, к нам!» Иглсон вышел на площадку, повернулся к судье за воротами и показал ему кулак. В конце концов гол засчитали. Судья посмотрел повтор и отменил решение арбитра за воротами. (Никто повтор не смотрел, гол был засчитан сразу. – Прим. ред.) Счет сравнялся.

Когда до конца игры оставалось две минуты, мне вдруг пришло в голову, что это моя последняя смена на льду. Я играл с Питером Маховличем и Курнуайе. Хендерсон перепрыгнул через бортик, чтобы сменить Питера. В этот момент шайба попала к Курнуайе. Пол сделал рывок по левому борту и получил пас. Он уехал за ворота, и два защитника Ляпкин и Васильев покатились на него. Я курсировал перед воротами. Он упал, но шайба отскочила ко мне в зону вбрасывания. Двигаясь от ворот, я сделал кистевой бросок. Третьяк отбил, но тут же последовало добивание. Поднявшийся Хендерсон стоял как раз на пути отскочившей шайбы. Он пустил ее низом. В третий раз подряд он забил победный гол.

ПОЦЕЛУЙ В ГУБЫ

Мне никогда, кроме этого мига, не хотелось поцеловать мужчину в губы. Пол никогда особо не блистал до этой серии, как, впрочем, и после нее. Один этот гол сделал его знаменитым на всю жизнь. Мы впервые вышли вперед, а до конца матча оставалось всего 34 секунды. Я чувствовал, что Синден хочет меня заменить, потому смотрел на него страшным взглядом: «Не делай этого!» Я был полон решимости удержать этот счет.

Лед я так и не покинул до сирены. Это, конечно, выглядело скверно, но я ничего не мог с собой поделать. Свисток застал меня рядом с Кеном Драйденом, я обнял его. Мы все на радостях устроили кучу малу. Потом я подъехал к русскому тренеру Кулагину, большому, жирному парню по кличке Несмеяна: «Ну что, вздрючили вас, ты (нецензурно), коммунистический шишак?»

Потом Кулагин скажет репортерам: «Только в одном мы не могли сравниться с канадцами – в их бешенстве». Да, не могли, потому что они были роботами. Они в точности делали то, что им прикажут, а иначе их наказывали.

Глядя назад, можно сказать, что это была адская серия. Самое тяжелое из того, что я делал в своей хоккейной жизни. Колоссальные моральные нагрузки, через которые мы прошли. Никогда больше я не мог снова показывать хоккей такого уровня. С этого момента моя игра пошла на спад…

Мое последнее появление в команде Канады пришлось на чемпионат мира 1977 года. Мы разделали шведов, чехов. Но проиграли русским. Они убили нас со счетом 8:1. Мы словно оказались опять в 1972-м: всю игру провели на скамейке штрафников. Мне было до слез жалко брата Тони. Если бы не он, счет был бы 1:16. (Кстати, в первом матче на том ЧМ канадцы проиграли сборной СССР со счетом 1:11. – Прим. ред.)

Подготовил Андрей Кабаников, собкор «КП» в Вашингтоне, – специально для «Советского спорта». Редакция благодарит телеканал «Спорт» за предоставленные видеоматериалы.

ЧТО БЫ ВЫ ХОТЕЛИ СКАЗАТЬ ПИСАТЕЛЮ?

Дорогие читатели! Если вы хотите высказать мнение о книге самому автору, пишите нам с пометкой на конверте «Для Фила Эспозито». Мы переведем ваши отклики на английский язык и передадим через корреспондента «СС» в Северной Америке «начинающему писателю».

Наш адрес: 101990, Москва, Б.Спасоглинищевский пер., дом 8, редакция газеты «Советский спорт». Ждем!

«Меня назвали хоккейной бестолочью». Жизнь и карьера братьев Эспозито

Братья Фил и Тони Эспозито на страницах официального сайта НХЛ рассказывают об отношениях в их семье, а также вспоминают свои легендарные карьеры.

С чего же начать разговоры с братьями Эспозито, Филом и Тони? О чем, в первую очередь, спросить членов Зала хоккейной славы, которые готовы травить одну байку за другой на протяжении полутора часов?

Можно начать с авантюрного путешествия двух юнцов из Су-Сент-Мари, провинция Онтарио. Два подростка, у которых еще не было водительских прав, разъезжали по городу на новеньком отцовском Mercury Monarch 1956 года выпуска. На заднем сиденье рыдала их маленькая сестренка, Терри. Все потому, что Фил впопыхах небрежно надел на нее пеленки и приколол булавку к телу.

Или рассказать о дырке в стене подвала, которую братья проделали в разгаре одного из своих очередных борцовских поединков. Чтобы скрыть повреждения от родителей, они завесили пробоину католическим календарем.

Может, начать с того, как они устроили пожар все в том же злосчастном подвале. Братья пытались раскурить первую сигарету, однако отброшенная спичка подожгла открытые банки с краской еще раньше, чем хулиганы успели выпустить из себя первый клуб дыма. К счастью, отец успел предотвратить катастрофу, и огонь не добрался до печки, которая была набита углем.

Или они расскажут новые жуткие истории о, кажется, непрекращающемся ремонте в их домах. Фил пожалуется на то, как он намучился с последними стекольщиками или про новый кабинет Тони, который стал настолько большим, что, как шутит Фил, «в нем места для большего количества вещей, чем Тони накопил за всю жизнь».

Тони (слева) и Фил (№7) ЭСПОЗИТО.

Пока братья с радостью рассказывают одну историю за другой, путешествуя по волнам памяти, вы постепенно начинаете осознавать, что их жизнь была так насыщена, что не взбредет в голову ни одному писателю.

Уже прошло 60 или около того лет с тех пор, как они были теми самим непоседливыми шалопаями. Но до сих пор 75-летний Фил и 73-летний Тони (который на 14 месяцев младше брата) хихикают словно школьники, дополняя байки друг друга и вспоминая имена многих друзей.

«Тони, – окликает его Фил. – Почему ты мне не сказал, что ты есть в «Фейсбуке»?»

«Потому что это не так. Я не фейсбук», – в словаре Тони популярная социальная сеть выступает в качестве глагола.

«А вот и нет, – напирает Фил и в доказательство достает свой телефон и указывает на предположительный профиль брата. – Люди рассказывают всякое разное, а ты ставишь им лайки».

«Я ничего не лайкаю», – настаивает Тони. Как позже выяснится, какой-то человек просто выдает себя в сети за знаменитого в прошлом вратаря.

Мне доводилось много раз общаться с братьями по определенному поводу и без. Но только по ходу Матча звезд удалось долго поговорить с обеими легендами.

Братья, которые недавно были включены в список 100 лучших игроков в истории НХЛ, сейчас проживают в Тампе, неподалеку друг от друга. Они давно признавались, что с радостью бы собрались вместе, чтобы поделиться своими историями, если только удастся договориться об устраивающей обоих дате.

И по ходу Матча всех звезд-2017, который проходил в Лос-Анджелесе, наконец, компромисс был найден.

Фил прибывает на встречу на 40 минут позже запланированного. Задержали дела, связанные с «Тампой». Клуба, который он помогал создавать и на матчах которого он до сих пор работает в качестве эксперта на радио.

Тони прибывает точно вовремя. На часах 10.30. С собой он привез небольшую сумку, в которой хранятся их с Филом детские фотографии, а также его защитная маска, которую он носил по ходу карьеры.

Фил ЭСПОЗИТО в «Бостоне».

Фил был выдающимся снайпером, чьи лучшие годы пришлись на выступление за «Бостон». Двукратный обладатель Кубка Стэнли начинал в «Чикаго Блэк Хокс» (тогда название еще писалось в два слова) в сезоне-1963/64. Затем с сезона-1967/68 он стал защищать цвета «Брюинз», а заканчивал карьеру в «Рейнджерс». Нападающий пять раз выигрывал «Арт Росс Трофи» и дважды становился обладателем «Харта».

Тони дебютировал в НХЛ в составе «Монреаля» в сезоне-1968/69, а затем на 15 лет переехал в Чикаго, завоевав «Колдер Трофи» в сезоне-1969/70 и трижды став обладателем «Везины».

Их детство в родном Су-Сент-Мари (или просто Су) проходило в атмосфере постоянного соперничества, однако это не мешало их близкой дружбе, которую они сохранили на протяжении всей жизни.

Они начинали играть в одной детской команде, но вскоре Фил уехал в Сарнию, чтобы попробовать свои силы на юниорском уровне, в то время как Тони вообще на год забросил хоккей и переключился на американский футбол. Однако вскоре разочаровался в этой затее и пополнил состав местных «Грейхаундс».

В конце концов, оба оказались в НХЛ. Фил попал в высший свет на пять лет раньше брата, который прежде отправился набираться знаний в Мичиганский технологический университет.

По ходу своих карьер они нередко выходили на лед друг против друга. Более того, в первом матче Тони в старте, 5 декабря 1968 года, его «Монреаль» встречался именно с «Бостоном» Фила, который не пощадил родного брата и дважды поразил его ворота, сведя встречу к ничейному исходу – 2:2.

«Жена Тони, Мэрилин, и наша мама укоряли меня: «Как ты мог так поступить со своим братом? Ты разрушил его карьеру, – вспоминает Фил. – Я парировал: «Он провел отличный матч. Отбил 35 бросков. Но кто-то же должен был забить. Это часть игры».

Когда братья встретились в следующий раз, через 16 дней уже в Монреале, Тони отразил 41 бросок, и даже Фил не смог заставить его капитулировать. А игра завершилась безрезультативной ничьей – 0:0.

«Это была прекрасная игра. Команды отлично атаковали, но вратари действовали еще более надежно», – вспоминает Тони свой первый из 76 шатаутов за карьеру, не забывая отдать должное и своему коллеге из «Бостона» – Джерри Чиверсу.

Тони (слева) и Фил (в центре) ЭСПОЗИТО.

Рассуждая о своем путешествие на пути в НХЛ, братья отмечают, что большое значение в их развитии сыграло то место, где они родились. Су-Сент-Мари был маленьким сталелитейным городком, расположившимся неподалеку от озера Верхнее, где не происходило ничего интересного. А погода была достаточно холодной, чтобы, по воспоминаниям Тони, лед держался на улицах по пять месяцев в году. Если же не было возможности играть на льду, то дети выходили на асфальт.

Но главное, что братья были друг у друга.

«У нас такая маленькая разница в возрасте, что мы все могли делать вместе, – добавляет Тони. – У нас был общий круг друзей, общие интересы. Ходили на один каток и играли там до ночи».

Фил кивает в знак согласия: «Помню, как мы складывали свою экипировку в санки и тащили их в парк, как он ныне называется, имени Эспозито».

Братья с тоской вспоминают родителей, которых не стало в середине 80-х.

Патрик Эспозито был вынужден бросить учебу в средней школе во времена Великой депрессии. Сын иммигрантов из Италии, которые перебрались в Канаду в начале XX века, смог найти работу на сталелитейной фабрике в Су.

Начиная с подсобного рабочего, он дослужился до сварщика и в 1941 году, за год до появления Фила на свет, женился на Фрэнсис ДиПьетро. За 3 тысячи долларов он построил первый дом для семьи (отдавать долги пришлось еще 6 лет). Через какое-то время трудолюбивый Патрик уже был одним из менеджеров сталелитейного производства. И он всегда безумно гордился своими сыновьями, которые пробили себе дорогу в НХЛ.

Когда Тони достает старые фотографии, то братья с радостью возвращаются во времена своего детства. В первую очередь, они пытаются вспомнить, где именно были сделаны снимки. Наконец, спор выигрывает Фил: Церковь Святого Причастия. Тут же Фил рассказывает, как его выгоняли из этой церкви. Вспоминает монсеньора О’Лири.

«Он не разрешал нам играть в хоккей, – возмущается Эспозито. – Вообще запрещал любое веселье».

Тони ЭСПОЗИТО.

Тони отличался более покладистым поведением. Именно усидчивость помогла ему получить бизнес-образование в Мичиганском технологическом университете, при этом не прерывая выступление в составе «Хаскис».

«Фил никогда не интересовался учебой», – подтверждает Тони.

«Давай будем честны. Меня просто выгнали», – добавляет брат.

Это произошло во времена его выступления за «Сарнию». Он опоздал на экзамен, так как автобус команды задержался в дороге из-за снежной бури. «В нашей католической школе была контрольная по английскому. Будучи умником, я написал на листке: «Ничего не знаю», – подписал свое имя и со спокойно душой пошел спать. Вскоре меня вызвали в кабинет матери-настоятельницы. Она назвала меня хоккейной бестолочью. Тогда я обиделся и заявил: «Да мне не нужна ваша школа. Я не хочу здесь находиться».

Конечно, Фил не рискнул сообщить отцу о своем отчислении и наслаждался жизнью без чтения книжек.

«Отец присылал мне 10 долларов в неделю на жизнь. Я же смог найти подработку и получал еще 50 баксов в неделю», – говорит Фил.

«Да ты жил как король!» – улыбается Тони.

«Именно, – кивает Фил. – 10 долларов отца, еще десятка от хоккейной команды и 50 долларов зарплаты – 70 баксов в неделю. Я катался как сыр в масле. Угощал всех гамбургерами. Сын нашей домовладелицы варил в подвале домашнее пиво. Мы утаскивали несколько бутылок и потом продавали их с рук, зарабатывая еще копеечку».

Попав в Национальную хоккейную лигу, Фил без раскачки стал поражать ворота соперников. Тони же сначала решил все же сделать ставку на учебу и только после получения диплома отправился покорять хоккейный мир.

Несмотря на то, что братья выступали за разные команды, они пристально следили за карьерами друг друга. «Я постоянно просматривал газеты и искал отчеты об играх «Чикаго», – говорит Фил. – Сколько Тони отбил бросков? Какой итоговый счет? Постоянно.

Партнеры по «Бостону» иногда просто сводили меня с ума. Они твердили: «У Тони не получится. Он не умеет делать то-то. Он плохо видит шайбу. Просто бросай по его воротам. И дело сделано». В раздевалке я сидел рядом с Джонни Буциком. Как-то я спросил его: «Вождь, скажи честно, вы бы не отказались, чтобы Тони играл за нас?» Без колебаний он ответил: «Без сомнений».

Тони ЭСПОЗИТО (слева).

«Мы оба выступали за хорошие команды, – поддерживает разговор Тони. – И было особенно приятно, что мы оба добиваемся значимых успехов. В одном сезоне (1970/71) Фил забил 76 голов и отдал 76 передач. Такого раньше никто представить себе и не мог».

«15 матчей на ноль, – отмечает Фил статистические показатели брата в дебютном сезоне. – По сей день лучший показатель для вратарей за сезон с 20-х годов».

Братья воссоединились в одной команде впервые на Матче всех звезд 1970 года в составе сборной Востока. Конечно, нельзя забывать и о том, что оба защищали цвета сборной Канады по ходу легендарной Суперсерии 1972 года.

Но за одну команду в НХЛ им выступить так и не довелось, хотя такой шанс однажды существовал. И воспоминания о той несостоявшейся сделке до сих пор навивают на Фила некоторую грусть: «Меня обменяли в «Чикаго» в 1978 или 1979 году на Джимми Харрисона. Сделку провернул главный тренер и генеральный менеджер «Блэк Хокс» тех лет Фредди Шеро. Мы ехали на игру в Денвер, когда помощник тренера Майк Николюк сообщил мне: «Фил, мы обменяли тебя в «Чикаго». Честно говоря, я был счастлив это услышать. Я был бы рад закончить свою карьеру там, где начинал, да еще и играть в одной команде с братом.

Я успел вернуться в гостиницу, когда снова позвонил Николюк: «Извини, но ты сегодня играешь. Сделка не состоится, потому что Харрисон не прошел медицинское обследование».

Правда, Фил до сих пор считает, что вообще не должен был покидать «Чикаго», в первую очередь, десятки лет назад. Хотя он не испытывает никаких негативных чувств к «Бостону». 15 мая 1967 года он был обменян в «Брюинз» вместе с форвардами Кеном Ходжем и Фредом Стэнфилдом на нападающего Пита Мартина, голкипера Джека Норриса и защитника Жиля Маротти.

Фил ЭСПОЗИТО в «Рейнджерс».

«У меня был непокладистый характер. Признаю», – ухмыляется Фил.

«Тот еще саркастичный сукин сын», – вторит Тони со смехом.

«Главный тренер «Чикаго» Билли Ри постоянно подлавливал меня на том, что я передразниваю его, – продолжает Фил. – Но зачинщиком всегда был Бобби Халл. Этот парень всегда вовлекал меня в неприятности. Но также Бобби был для меня великим наставником, который многому научил меня и в хоккее и в жизни».

После окончания карьер братья смогли найти новое место в хоккейном мире. В 80-е Фил стал генеральным менеджером и тренером «Рейнджерс», а Тони – генеральным менеджером и директором по хоккейным операциям «Питтсбурга».

В 1989 году Фил покинул Нью-Йорк и загорелся идеей создать команду НХЛ в Тампе. В том же году и Тони был уволен из «Пингвинз». И вскоре оба брата работали над воплощением амбициозного плана в жизнь.

«Все было просто. Я позвонил Тони и предложил: «Мне нужен человек, который будет отвечать за хоккейную составляющую». Он сразу же согласился. Когда мы, наконец, создали команду, то Тони отвечал за хоккейное направление, а я работал над привлечением аудитории».

Пока Тони отлучается, чтобы ответить на телефонный звонок, то Фил шепотом добавляет: «Мама и папа гордились бы тем, что их сыновья работают в одной команде».

Тони вспоминает, что Фил не утруждал себя и не вдавался в подробности его работы. «Я более вдумчиво и расчетливо подхожу ко всем вопросам. Поэтому мы поняли, что нужно разделить обязанности. Я отвечал за хоккейную команду, а Фил – за продажу билетов».

«Конечно, мы все обсуждали, – поддерживает Фил. – Тони постоянно интересовался, что я думаю по тому или иному поводу. Но, в конце концов, окончательное решение он принимал сам».

И если Тони выбрал в третьем раунде драфта-1998 будущего обладателя «Конн Смайт Трофи» 2004 года в лице Брэда Ричадса, то он проиграл спор с Филом, когда решался вопрос обмена защитника Джо Рики в «Вашингтон» на Энрико Чикконе.

Тони (слева) и Фил ЭСПОЗИТО. Фото NHL

«Рики бы нам пригодился, но люди специально ходили на арену, чтобы посмотреть на Энрико. Он был просто безбашенным. Если он терял над собой контроль, то становился просто невменяемым», – ухмыляется Фил, говоря об игроке, который за 135 матчей в составе «Лайтнинг» набрал 604 штрафных минуты.

«Чикконе был настоящим здоровяком, – берет слово Тони. – К нему было не подобраться. К тому же грубым и даже жестоким. Никто не хотел с ним связываться. Все в лиге знали, что у него не все дома».

Будучи ныне почетным представителем «Чикаго», Тони регулярно появляется на матчах «ястребов». Если же у Фила выдается минутка свободного времени в его загруженном расписании, он просто наслаждается покоем (через неделю после нашего разговора Фил улетел в Китай, где намеревался обсудить несколько бизнес-планов).

Близость братьев видна невооруженным взглядом.

«Это в крови. С первых дней он – твой лучший друг, – рассуждает Фил. – А тот факт, что мы оба выступал в НХЛ, а потом попали в Зал славы, делает нашу историю еще более уникальной. Честно говоря, я и мечтать о таком не мог. А ты, братишка?»

«Два брата в Зале хоккейной славы… Это просто здорово, – вторит ему Тони. – Мы с Филом всегда соревновались, но никогда не испытывали обиды или зависти друг к другу. В конце концов, мы оба достигли успеха. Да и выступали на разных позициях. Поэтому нас никогда нельзя было назвать соперниками. Хотя, конечно, я всегда хотел отбить каждый его бросок, а он – забить в мои ворота…»

«Это часть нашей жизни», – перебивает его Фил, добавляя, как в детстве они сражались в бейсбол. Мяч им заменял пластиковый стакан, а биту – древко швабры.

«Соревновательный дух? Тони будет отрицать мои слова, но он – самый яркий пример. Моя жена, Бриджит, и я приезжаем в гости в его коттедж в Висконсине пять или шесть раз в год. Иногда я предлагаю пойти поиграть в боулинг. Тони, сперва, всегда отказывается: «Я не пойду».

Но когда он видит, как плохо мы играем, то не выдерживает: «Так, следующий бросок за мной». Он не может видеть, когда что-то делают плохо. Особенно, если он может сделать лучше».

Тони признает, что в этом есть доля правды: «Именно поэтому я никогда не любил гольф. Если бы я хотел играть, то должен был бы играть по три-четыре раза в неделю и еще брать платные уроки».

«Мы с Филом всегда пытались обойти друг друга в детстве. Это правда», – обрывается Тони на полуслове, замечая наманикюренные ногти брата.

«Да они просто блестят! – качает он головой. – Фил, если хочешь что-то отполировать, то отполируй машину».

А затем он чуть не падает со стула, когда узнает еще более страшную новость. Фил также сделал педикюр.

Ссылки

• Биография Фила Эспозито (англ.) (недоступная ссылка). Legends of Hockey. Дата обращения 9 февраля 2011. Архивировано 25 января 2012 года.
• Эспозито, Фил — статистика на The Internet Hockey Database (англ.)

• Лес. Патрик (1926—1939)
• Буше (1939—1948)
• Лин. Патрик (1948—1950)
• Колвилл (1950—1951)
• Кук (1951—1953)
• Буше (1953—1954)
• М. Патрик (1954—1955)
• Уотсон (1955—1959)
• М. Патрик (1959)
• Пайк (1959—1961)
• Харви (1961—1962)
• М. Патрик (1962)
• Салливан (1962—1965)
• Фрэнсис (1965—1968)
• Жеффрион (1968—1969)
• Фрэнсис (1969—1973)
• Попейн (1973—1974)
• Фрэнсис (1974—1975)
• Стюарт (1975—1976)
• Фергюсон (1976—1977)
• Тальбо (1977—1978)
• Шеро (1978—1980)
• К. Патрик (1980—1981)
• Брукс (1981—1985)
• К. Патрик (1985)
• Сейтор (1985—1986)
• Уэбстер (1986—1987)
• Эспозито (1987)
• Бержерон (1987—1989)
• Эспозито (1989)
• Нильсон (1989—1993)
• Смит (и. о.) (1993)
• Кинэн (1993—1994)
• Кэмпбелл (1994—1998)
• Маклер (1998—2000)
• Торторелла (и. о.) (2000)
• Лоу (2000—2002)
• Тротье (2002—2003)
• Сатер (2003—2004)
• Ренни (2004—2009)
• Торторелла (2009—2013)
• Виньо (2013—2018)
• Куинн (2018 — н. в.)

• Основан в 1924
• Базируется в Бостоне, Массачусетс
• Клуб Атлантического дивизиона Восточной конференции Национальной хоккейной лиги

• Matthews Arena (1924–1928)
• Бостон-гарден (1928–1995)
• ТД-гарден (с 1995)

• Delaware North Companies (Владелец)
• Джереми Джейкобс (Председатель)
• Дон Суини (Генеральный менеджер)
• Брюс Кэссиди (Главный тренер)
• Здено Хара (Капитан)
• Текущий состав

• AHL: Провиденс Брюинз
• ECHL: Атланта Гладиэйторз

• История: Оригинальная шестёрка
• Зимняя классика НХЛ 2010
• Зимняя классика НХЛ 2016
• Зимняя классика НХЛ 2019
• The Goal
• North Station
• Рене Ранкор

• Закреплённые номера: 2
• 3
• 4
• 5
• 7
• 8
• 9
• 15
• 16
• 24
• 77 (выведены из обращения)
• 99 (изъят у всех клубов НХЛ)

• Дерби: Монреаль Канадиенс

Становление легенды

Фил Эспозито родился в Канаде, провинции Онтарио, городе Су-Сент-Мари 19 февраля 1942 года. Его полное имя Филип Энтони. В семье будущего знаменитого хоккеиста всегда ценился честный физический труд. Кроме Фила, родители воспитывали еще и его младшего брата Тони. Отец мальчиков работал на сталеплавильном заводе.

В детские годы Фил и Тони были практически неразлучны. Большую часть своего свободного времени они уделяли игре в хоккей. Так, частенько сразу после уроков братья прятались в подвале, где и проводили свои хоккейные матчи, а шайбой им служил свернутый носок. Шли годы, и постепенно детская увлеченность переросла в серьезные спортивные стремления.

В итоге, Тони удалось добиться существенных результатов в хоккее. В 1962 году его уже взяли играть на чемпионате юниоров. Со временем он стал выступать в качестве вратаря за клуб «Мичиган». А немного позднее перешел в клуб «Чикаго Блэк Хокс», став профессиональным игроком.

Именно по его рекомендации в этот же клуб приняли и Фила, который с самых же первых матчей стал по-настоящему незаменимым и снискал славу костолома, показывая свой буйный характер в обращении с соперником. В дальнейшем же Фила ждало просто блестящее будущее.

«Бостон Брюинз»

Еще в большей мере раскрылся спортивный талант Фила в клубе «Бостон Брюинз», куда он перешел в 1967 году. Именно благодаря игре в этой команде и стал известен миру Фил Эспозито. Биография легенды взяла тут свое начало. Так, в одном из матчей, который тогда еще молодой хоккеист проводил за бостонский клуб, ему удалось мастерски забить в ворота вратаря «Монреаля» целых четыре шайбы, буквально «уничтожив» того. И это лишь один пример.

По-настоящему продуктивным стал для Эспозито сезон 1968-1969 годов. Он получил престижные награды, в том числе как лучший нападающий. В этом сезоне он стал первым хоккеистом в истории, набравшим больше 100 очков. Через два года ему удалось вместе со своей командой повторить достигнутый успех. «Бостон Брюинз» стал лидером чемпионата, а Фил – вновь обладателем трофея лучшего игрока.

В этот период Фил Эспозито – хоккеист, уже отточивший свой особый индивидуальный стиль игры. Например, он мастерски овладел приемом ведения шайбы вперед, а затем резко назад и мог выполнять его одинаково качественно с обеих сторон. Теперь Эспозито стал не просто заметным игроком во время матча, но и истинным, хотя и неофициальным, лидером своей команды, по-настоящему опасным для соперников.

Начало противостояния

2 сентября 1972 года состоялся первый матч суперсерии в Монреале. Уже после первых 30 игровых секунд Фил забил в ворота соперников первую шайбу. Однако удачно начавшийся матч стал в итоге разгромным для НХЛ. Советская сборная одержала убедительную победу со счетом 7:3.

Николай Озеров – знаменитый спортивный комментатор тех лет — говорил, что в тот день был развеян миф о непобедимости канадских профессионалов. После этой игры Фил в своем интервью просил прощения у нации и весьма эмоционально обещал в ответной встрече, которая должна была проходить в Москве, выиграть любой ценой. Как покажет время, слово свое он полностью сдержал.

Следующий, проходивший в Торонто, матч также выиграли канадцы со счетом 4:1. Один из хоккеистов советской сборной вспоминал, что Эспозито играл настолько уверенно и увлеченно, что никакие действия, направленные против него – ни удары, ни толчки, ни попытки приподнять клюшку – не давали результата, Фил буквально шел напролом.

Третья игра в Виннипеге закончилась для обеих сборных вничью, счет был 4:4. А вот последняя игра серии оказалась для канадских профессионалов провальной. СССР одержал победу с напряженным счетом 5:3.

В тот день улюлюканье и сыплющиеся жесткие ругательства болельщиков стадиона очень обидели игроков. В своем интервью Фил не смог сдержать свойственную ему горячность, он обвинил болельщиков в неблагодарности и в тоже время уверенно заявил, что его команда найдет пути стать лучше и в итоге выйдет победителем.

Ответная серия игр

Перед началом ответных матчей в Москве канадские хоккеисты очень нервничали. Произошел неприятный инцидент и с Филом Эспозито. Накануне первой игры в Лужниках канадским хоккеистам подарили цветы, но от волнения Фил настолько крепко сжал букет в руке, что стебли цветов сломались и они рассыпались по льду. Немного позднее, во время представления игроков, Фил, выехав на лед, споткнулся о рассыпавшийся букет и упал. На трибунах послышался смех. Но тут в очередной раз проявился боевой характер хоккеиста.

Поднявшись и заметив взгляд Л. И. Брежнева, сидевшего в правительственной ложе, он не растерялся, а послал советскому лидеру воздушный поцелуй. Сопровождавшие Брежнева люди начали улыбаться, но улыбки быстро исчезли после нескольких тихо произнесенных им строгих слов. Однако, как позднее вспоминал Эспозито, знаменитые брежневские брови в том необычном эпизоде тоже смеялись. Таким образом, Фил Эспозито в Москве сразу же привлек к себе многомиллионное внимание и запомнился болельщикам еще до начала ответного противостояния.

Первая встреча в Москве закончилась победой сборной СССР. Тогда Эспозито, которого воспринимали как неформального лидера канадской команды, заявил, что следующие три игры и ответную серию в целом они непременно выиграют и больше ни за что не уступят советской сборной. Неудивительно, что последующие матчи суперсерии стали настоящим «ледовым побоищем», которое, к сожалению, перенеслось также и на трибуны.

Спортивный комментатор Борис Федоров утверждал, что канадцы буквально охотились за основным нападающим советской сборной – Валерием Харламовым, а особенно грубым был именно Фил Эспозито. Николай Озеров, комментируя стиль игры канадцев, даже произнес фразу, ставшую в результате крылатой: «Такой хоккей нам не нужен».

На самом деле знаменитый канадский хоккеист Фил Эспозито не был хулиганом и не любил участвовать в ледовых потасовках. Однако он всегда следовал принципу – победа любой ценой, поэтому нередко говорил, что если не удастся выиграть, то нужно хотя бы покусать соперника. И такой игровой настрой дорого стоил Эспозито. В одном из матчей он получил перелом руки, а в другом – перелом носа. Все же Фил продолжал делать все возможное для победы своей команды и самоотверженно играл на результат. Свое противостояние обе стороны воспринимали, словно настоящую войну – битву за Родину.

В итоге, сборная НХЛ выступила весьма достойно, сумев одержать победу в далеко нелегком противостоянии. Однако можно сказать, что в этой суперсерии проигравших на самом деле не было. Последний ответный матч в Москве был особенно напряженным. Практически в самом конце противостояния судьи не засчитали заброшенную канадцами шайбу. Тогда Алан Иглсон в порыве эмоций попытался прорваться к судейскому столику.

От милиции отчаянного тренера спасло вмешательство хоккеистов под предводительством Эспозито. К тому же именно Филу всего за 34 секунды до конца игрового времени удалось-таки забить решающую шайбу того матча. В тот день канадские хоккеисты и их болельщики были по-настоящему опьянены победой. Тренер советской сборной Кулагин говорил в своем интервью, что в одном только его игроки не могли сравниться с канадцами – в бешенстве, с которым те рвались к победе.

Карьера после суперсерии

В 1976 году Эспозито становится победителем Кубка Канады. А в 1977 году играет на Чемпионате мира за Канаду в последний раз. В 1987 году свою карьеру хоккеиста он заканчивает уже в Нью-Йорке, однако чествуют легендарного спортсмена именно как любимца бостонских болельщиков. Хоккеисты, которые вошли в новый состав сборной «Бостон Брюинз», подъезжают к Эспозито и по очереди с глубоким уважением пожимют ему руку. А Рэй Бурк даже снимает свой игровой свитер с номером 7, под которым играл когда-то Эспозито, и остается в свитере под номером 77. Такой поступок ярко свидетельствовал о том, что хоккеист-легенда не был забыт и по-прежнему оставался важным для своей родной команды.

Сейчас Эспозито занят тренерской работой и бизнесом. Он является владельцем хоккейного клуба «Цинциннати Циклоне», выступающем в лиге восточного побережья. Как генеральный менеджер «Тампы-Бэй», он пригласил в стартовый состав клуба первую женщину-хоккеиста в истории НХЛ. Фил Эспозито также работает комментатором хоккейных матчей. Кроме того, на протяжении ряда лет он плодотворно сотрудничал с одной крупной спортивной телекомпанией, но из-за загруженности, связанной с тренерской деятельностью, был вынужден оставить эту работу.

«Гром и молния»

Начиная с 1976 года, легендарный хоккеист трудился над собственной книгой. Редактировал его трехлетний труд известный писатель и спортивный журналист Пит Голенбок. В США и Канаде книга вышла в продажу под названием «Гром и молния». Язык, которым пользовался автор, достаточно грубый и отличается свойственной ему прямотой. Эспозито правдиво и весьма красочно описывает мир хоккеистов вне спортивной площадки. Благодаря ему, читатели могут заглянуть в ту часть жизни своих спортивных кумиров, которая прежде была им недоступна: в раздевалки, бары, в которых отмечались победы, и так далее.

О суперсерии матчей СССР-Канада особенно подробно вспоминает в своих мемуарах Фил Эспозито. Книга, а главным образом эта ее часть, вызвала довольно много споров и противоречивых мнений. Известные советские хоккеисты Петров и Третьяк были удивлены неожиданной для них трактовкой событий того года с позиции Фила. Однако сам автор утверждает, что его история правдива и он не искажает факты. Также он упоминает, что в то время ненавидел вовсе не русских, а существовавшую в СССР политическую систему. Эта ненависть придавала хоккеисту практически сверхчеловеческие силы и позволила буквально вырвать победу в решающем матче.

Книга «Гром и молния» Фила Эспозито занимает третье место по количеству продаж и стала на родине своего автора настоящим бестселлером. В ближайшее время хоккеист-легенда планирует выпустить «Гром и молнию» в России. Что такое хоккей, Фил Эспозито знает не понаслышке и рассказывает об этом в своей книге. Поэтому она имеет живой и захватывающий сюжет и наверняка найдет позитивный отклик в русских сердцах.

Фил – счастливый человек не только в отношении спортивной карьеры, но и в любви. Он дважды был женат. От первого брака у хоккеиста родилась дочь Кэрри. Сейчас Эспозито счастлив во втором браке с женой Бриджит, однако с первой супругой он по-прежнему сохраняет теплые дружеские отношения.

Интересно также, что на сегодняшний день у непримиримого канадского форварда есть трое русских внуков. Их родила Кэрри – дочь Фила Эспозито, которая вышла замуж за известного российского хоккеиста Александра Селиванова. Дедушка гордится своими внуками Дэланом, Нико и Рокки и уверен, что их ждет блестящее будущее, в том числе и в сфере хоккея. На данный момент мальчики занимаются в хоккейной школе ЦСКА и уже проявляют недюженные спортивные способности.

Зять Фила Эспозито Селиванов играл в НХЛ и провел более 450 матчей за команду «Тампы» во 2-й половине 90-х – начале 2000-х годов. Именно здесь он и познакомился с Кэрри, которая помогала «новичку», попавшему в клуб по обмену, с обустройством после его приезда. Вначале Эспозито был несколько возмущен выбором дочери, поскольку не мог даже представить, что когда-нибудь породнится с русскими. Однако он практически сразу уступил, решив, что дочь уже взрослая и вправе принимать собственные решения. Впоследствии Эспозито ни разу об этом не пожалел. Отец Селиванова Юрий Николаевич быстро нашел общий язык с Филом и считает его «очень русским» человеком, поскольку с ним всегда можно спокойно посидеть, выпить водки и поговорить на самые разные темы, за исключением политики.

Сейчас зять знаменитого канадца Александр Селиванов является тренером «Хайс ден Хааг» — голландской хоккейной команды. А вот дочь Фила Эспозито Кэрри умерла в 2012 году в возрасте 43 лет. Причиной преждевременной смерти стало какое-то заболевание – более подробной информации СМИ не дают.

Легенда хоккея

Сегодня Эспозито уважают в России как сильного, талантливого хоккеиста и человека, посвятившего спорту всю свою жизнь. Должно быть в 1972 году, так ожесточенно играя против советской сборной, Эспозито и подумать не мог, что в будущем русский дух станет ему так близок.

Сейчас Фил живо интересуется русским хоккеем. В 2015 году он присутствовал на товарищеском хоккейном матче команды «Крылья Советов». В 2016 году встреча легендарного канадского форварда с данным клубом состоялась вновь. Фил Эспозито в «Крыльях Советов» увидел настоящий потенциал, и молодым игрокам удалось его удивить. Многие были рады встрече со своим кумиром, и знаменитый хоккеист раздал немало автографов. Однако молодые спортсмены смогли также заметить, что у Эспозито совершенно нет чрезмерной гордости, которая зачастую присуща звездам спорта, и держится он очень просто.

Фил Эспозито не просто остается легендой хоккея, но и по сей день сохраняет популярность среди болельщиков во всем мире. В Торонто его имя внесено в Зал хоккейной славы. Он является достойным примером для всех ценителей профессионального хоккея и, самое главное, для своих внуков, которые мечтают повторить достижения знаменитого деда.